Прошло уже полдня Великого Воскресения, а из последователей Христовых удостоились видеть Воскресшего только жены-мироносицы и Апостол Петр; прочие Апостолы, исключая возлюбленного ученика Господня, колебались между сомнениями и верою, не зная, как отнестись к вести о воскресении Спасителя. И Господь, как бы снисходя к их немощи, постепенно подготовлял душевные очи Апостолов к Своему светозарному явлению. Последними вестниками Воскресения для Апостолов из двенадцати были два апостола из числа семидесяти: Клеопа (Лк. 24, 18), вероятно муж Марии, сестры Богоматери (Ин. 19, 25), и, как говорит древнее предание Церкви, св. Евангелист Лука.
В день Воскресения Христова, уже под вечер, они шли вместе в селение Еммаус, отстоявшее от Иерусалима стадий на шестьдесят (Лк. 24, 18). Дорогою, естественно, они разговаривали между собою о том, что более всего волновало их душу: о последних событиях жизни своего Учителя и о дивной вести сегодняшнего дня, которой их любящее Христа сердце желало бы верить, но этому препятствовало их еще нераскрытое разумение. Во время задушевного обмена мыслями, делясь общим горем и недоумениями, ученики заметили, что к ним приблизился Кто-то; то был «Сам Иисус» (Лк. 24, 15), но апостолы не узнали Его, потому что «глаза их были удержаны» (Лк. 24, 16), тем более, что Господь явился «в ином образе» (Мк. 16, 12), т. е. не в том, в каком привыкли видеть Его ученики во время земной жизни. Учитель не желал Своим внезапным явлением резко изменить душевное настроение апостолов, представлявшее собою удобную почву для Его последующих наставлений.
— О чём это вы идя рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? (Лк. 24, 17), — спросил апостолов присоединившийся к ним Путник.
Для учеников Христовых, всецело поглощенных мыслью о недавней крестной смерти Учителя, вопрос нового Собеседника был удивителен: им казалось, что раздиравшие их душу события должны были волновать всех без исключения и что теперь ни о чём ином и речи быть не может. Поэтому, принимая Незнакомца за прозелита, ходившего на праздник Пасхи в Иерусалим и возвращавшегося домой, Клеопа с горячим полуупреком ответил на вопрос вопросом:
