— Я и прежде дивился твоему благородству, о Георгий! Признав твою наружность и твое мужество достойными чести, я почтил тебя немалым саном. И сегодня, когда ты говоришь дерзкие слова себе во вред, я, из любви к твоему разуму и храбрости, как отец даю тебе совет и увещаю тебя, чтобы ты не лишился воинской славы и чести сана своего и не предавал своим непокорством цвета твоей юности на муки. Принеси же богам жертву и получишь от нас еще больший почет.
Святый Георгий отвечал:
— О, если бы ты сам, царь, через меня познал Истинного Бога и принес Ему любимую Им жертву хвалы! Он сподобил бы тебя лучшего царства — бессмертного, ибо то царство, которым ты теперь наслаждаешься — непостоянно, суетно и быстро погибает, а вместе с ним гибнут и его кратковременные наслаждения. И никакой пользы не получают те, кто обольщен ими. Ничто из этого не может ослабить моего благочестия, и никакие муки не устрашат душу мою и не поколеблют ума моего.
Сии слова святаго Георгия привели царя в неистовство. Не дав святому окончить свою речь, царь повелел своим оруженосцам изгнать копьями Георгия из собрания и заключить его в темницу.
Когда воины стали исполнять приказание царево и уже одно копье коснулось тела святаго, тотчас его железо стало мягко, как олово, и согнулось. Уста же мученика исполнились хваления Бога.
Введя мученика в темницу, воины распростерли его на земле, лицем вверх, забили ему ноги в колоды и положили ему на грудь тяжелый камень. Так велел мучитель. Святый же всё это терпел, непрестанно воздавая благодарение Богу вплоть до следующего дня.
Когда наступил день, царь снова призвал мученика на испытание, и, видя Георгия подавленного тяжестью камня, спросил его:
— Раскаялся ли ты, Георгий, или все еще пребываешь в своем непокорстве?
Святый Георгий, угнетенный тяжелым камнем, который лежал у него на груди, едва мог проговорить:
— О царь, неужели ты думаешь, что я пришел в такое изнеможение, что после столь малого мучения отвергнусь от веры
