ственные хотения и действия, но Патриарх Макарий, по выражению «деяний» Собора, «шею натянул, как железный нерв, лицо сделал медным, уши заградил от слушания, сердце сделал упорным в непослушании закону». Видя такое упорство еретичествующего патриарха, Собор сначала лишил его омофора, а потом произнес такое осуждение:
«Божественное правило отнюдь не дозволяет сидеть на учительском престоле Макарию, состаревшемуся в догматах нечестия и не только наполнившему подпольным извращением весь христолюбивый народ и подделавшему свидетельства святых и славных Отцев, но и возмутившему посредством своих писем и посланных людей всех от востока солнца до запада и справедливо и законно лишенному святительского облачения».
Низложенный патриарх предан был анафеме, причем Отцы Собора положили просить императора об изгнании его из Константинополя. На место Макария на патриарший престол Антиохии избран был Феофан, который, затем, в качестве Патриарха Антиохийского, принимал участие в дальнейших деяниях Собора.
В лице Патриарха Макария Отцами Собора был осужден главный защитник и опора монофелитской ереси. Но к концу соборной деятельности Отцам пришлось иметь дело и с менее видными сторонниками ереси, которые добровольно приходили на Собор для защиты своего лжеучения. Из этих прений Отцев Собора с отдельными монофелитами заслуживают упоминания прения с монахом Полихронием.
В конце одного из последних заседаний Собора епископ Прусиадский Дометий доложил Собору, что какой-то монах-пресвитер Полихроний, разделяющий еретические воззрения Патриарха Макария, с успехом рассевает семена пагубной ереси среди простых, малосведущих в вопросах веры людей. «Не угодно ли вашей святости, — предложил епископ, — чтобы Полихроний прибыл к вам и дал показание относительно своей веры». Собор определил отложить рассмотрение дела Полихрония до следующего заседания. Когда на этом следующем заседании Полихрония, допущенного в залу занятий Собора, спросили, как он исповедует таинство воплощения Сына Божия, то получили такой странный ответ: «Я дам исповедание своей веры на гробе мертвеца с призыванием Сына Божия, чтобы Он воскресил его; если же мертвец не встанет, то вот Собор и император, —
