Мина умер за шесть лет до V Вселенского Собора, во дни которого Константинопольским Патриархом был Евтихий; 2) Послание Мины помещалось на первых трех листах соборных деяний, а эти листы по почерку не были похожи на остальные листы рукописи, и при том на них отсутствовала нумерация, которая начинается с четвертого листа, коим и полагалось начало подлинным актам V Вселенского Собора; отсюда вполне справедливо заключение, что первые, ненумерованные и отличные по почерку, три листа внесены в деяния позднее, а неодновременно с перепискою подлинных актов; 3) в библиотеке Патриарха Константинопольского находился реестр Посланий Мины, в котором не значилось Послания Мины к Вигилию. Подобное же замечено было Отцами Собора и по отношению к Посланиям папы Вигилия Юстиниану и Феодоре. Статьи Вигилия находились в 7 деянии V Вселенского Собора, представлявшем собою особый том с особым счетом страниц. 15 лист этого тома был вырван, как открыл осмотр, и заменен новым со статьей Вигилия; лист этот не имел и должной нумерации. Каким же путем произошел подлог?
Отцы Собора путем тщательного исследования открыли ту печальную истину, что подложная вставка в подлинные деяния V Вселенского Собора своим происхождением обязана Макарию, Патриарху Антиохийскому. Член Собора епископ Селевкийский заявил, что ранее им был получен от одного военачальника — Филиппа экземпляр деяний V Вселенского Собора, в котором оказались поддельные статьи папы Вигилия. Из объяснения по этому поводу с военачальником Филиппом епископ узнал, что полученный им от Филиппа экземпляр деяний находился в руках пресвитера Стефана, ученика Макария. В почерке же, которым были сделаны подделки, епископ узнал хорошо известный ему почерк монаха Георгия, тоже ученика Макария. В подтверждение своего заявления епископ представил Собору и самый экземпляр деяний с подделками. Указанный епископом Селевкийским монах Георгий был призван на Собор; здесь, по требованию Отцев, он открыл, что поддельные вставки в деяния V Вселенского Собора обязаны своим происхождением, насколько ему, Георгию, известно, Макарию и Стефану: когда между Константинопольским Патриархом Феодором и Макарием возник спор о волях во Христе, то Макарий начал переписку
