громких безбоязненных возгласах клириков: «анафема тому, кто думает, что папа изменил или намерен изменить вере; анафема тому, кто не пребудет в правой вере, даже если за это пришлось бы принять смерть». Смятение было столь сильно, что Каллиопа для его усмирения оказался вынужденным объявить, что на Востоке содержится та же самая вера, как и в Риме. Многие из клириков, привязанные любовию к святому Мартину, восклицали: «С ним мы пойдем, с ним мы умрем», выражая этим желание повсюду сопровождать папу. Каллиопа сначала обещал, что с папою будет дозволено отправиться каждому желающему. А затем он тайно вывел святаго Мартина из Рима и посадил на корабль, на котором больной папа вынужден был терпеть большую нужду: с ним находилось всего лишь несколько служителей. К тому же путешествие до Константинополя было крайне продолжительно и связано с большими стеснениями для папы. Целый год он прожил в одной гостинице на острове Наксосе, и за всё это время, да и то в виде особенной милости, ему дозволили только три раза совершить омовение. Римские клирики, приезжавшие к папе сюда и привозившие необходимое для страдальца, со стыдом и бесчестьем отгонялись стражею, которая забирала себе приносимое святому Мартину. В сентябре 654 года папа был привезен в Константинополь. С насмешками и оскорблениями он был переправлен в городскую тюрьму, где находился в заключении среди самых тяжелых условий 93 дня: его болезнь для излечения требовала частых омовений, а ему в первые 47 дней заключения не давали даже и холодной воды, не говоря уже о теплой. На 93-ий день заключения святаго Мартина потребовали на суд, куда и принесли его, ввиду крайней телесной слабости, на носилках; однако судьи потребовали, чтобы он давал показания стоя, и открыли допрос вопросом:«Жалкий человек, какое зло тебе сделал император?» Папа молчал. Тогда приведены были лжесвидетели, несправедливо обвинявшие неповинного папу в участии в заговоре экзарха Олимпия против императора. Когда святый Мартин, не желая губить души лжесвидетелей, которых намеревались привести к присяге, начал свое объяснение словами: «В то время, как составлен был «Образец» и послан от императора в Рим», то судьи прервали его: «Ничего не говори о вере, мы сами — христиане и православные». На это папа заявил: «Делайте со мною, что хотите, и чем скорее,
708
Воспоминание VI-го Вселенского Собора
