полнено было распрями между монофелитами и православными, не хотевшими исполнять незаконную волю императора. Преемник Ираклия Констанс II тоже думал утишить бурю церковную изданием указа, известного под наименованием «Образца» (типоса): «Так как мы привыкли, — гласил указ, — употреблять всякое старание о том, что служит благосостоянию нашего христианского государства, и в особенности о том, что касается непреложного христианского учения, то мы, узнавши, что наш народ пришел в великое движение, что одни в вочеловечившемся Боге признают одну волю, другие две воли, объявляем: пусть никто с настоящего времени не позволяет себе вступать в споры с другими об одной воле и об одном действии и двух волях и двух действиях — никто не должен возбранять и обвинять тех, кои признают одну волю и одно действие, ни тех, кои признают две воли и два действия. Кто настоящие повеления преступит, тот прежде всего будет подлежать Страшному Суду Бога; но он также не избегнет наказаний, определенных для презрителей императорских законов. Если презрителем будет клирик или епископ, таковой будет отставлен от должности; если монах, — отлучен от Церкви и изгнан из монастыря; если гражданский чиновник и офицер, — будут лишены своего достоинства; если частный человек из привилегированного сословия, — будет наказан отнятием имущества; если же из низших сословий, — то, по телесном наказании, будет сослан в вечную ссылку». Много бедствий причинил указ православным членам Церкви, благодаря ему, за исповедание правой веры, поплатившимся даже жизнию.
При подобных обстоятельствах, столь благоприятствующих развитию монофелитства, последнее пустило глубокие корни на Востоке. В Церкви Константинопольской, руководительнице всех других Церквей Востока, видим, начиная с Сергия, целый ряд других патриархов монофелитов: Пирра, Павла, Петра. Так, по свидетельству современника, «иерархи сделались ересиархами и вместо мира возвещали народу распрю, сеяли на церковной ниве вместо пшеницы плевелы; вино (истина) смешалось с водою (монофелитскою ересью), и поили ближнего мутною смесью; волк принимался за ягненка, ягненок за волка, ложь считалась истиною и истина ложью; нечестие пожирало благочестие. Перепутались все дела Церкви».
