чилось обратное. Указ вызвал новые великие смятения в Церкви, известные под именем «спора о трех главах»[1]. Спорящие стороны, та и другая, имели под собою почву, так как в жизни и деятельности Феодора, Феодорита и Ивы в отношении к Церкви находились основания и для их защиты, и для их осуждения. Естественно, что с первым требованием о подписании указа император обратился к Мине, Патриарху Константинопольскому. Мина пришел в раздумье: как бы своею подписью указа, призывающего к осуждению того, чего не осуждал Халкидонский Четвертый Вселенский Собор, не нанести укоризну последнему. Впрочем, после некоторого колебания Патриарх Константинопольский подписал указ, но с оговоркой, что если папа Римский откажется это сделать, то и его подпись должна считаться недействительной. Остальные восточные Патриархи — Зоил Александрийский, Ефрем Антиохийский и Петр Иерусалимский — тоже не без колебаний подписали указ, понуждаемые к этому отчасти чувством приличия и отчасти страхом наказания за сопротивление. За Патриархами подписали и прочие восточные епископы.
Совершенно иное отношение указ встретил на Западе, епископы которого менее боялись императора и потому в своих суждениях и действиях были более независимы. Западные епископы поднялись на открытую борьбу с указом императора. Прежде всего императору пришлось натолкнуться на это сопротивление Западной Церкви в самом Константинополе. Поверенный (апокрисиарий) папы в Константинополе Стефан, узнав о подписи Патриархом Миною указа, прервал с ним общение и других призывал к тому же. Декий, епископ Медиоланский, находившийся в Константинополе при обнародовании указа, тоже заявил открытый протест. С особенною решительностию и как один человек восстали епископы африканские, выразившие свое неодобрение указу даже особым посланием к императору, составленным от лица их епископом Понтианом. «Все те сочинения, о которых началась речь, — писали Юстиниану африканские епископы чрез Понтиана, — нам мало известны. Когда они дойдут до нас и когда, прочтя их, мы усмотрим, что
- ↑ В начале под главами разумелись те главы или параграфы, на которые делился указ Юстиниана; соответственно числу анафематствуемых лиц и глав в нём было три. Но вскоре первоначальный смысл выражения три главы потерялся, и главами стали звать самые лица Феодора, Феодорита и Ивы.
