— Если Христос одно говорил и совершал как Бог, а другое как человек, то не должно ли отсюда заключать, что естества во Христе были разделены, — что в едином Лице Его действовали две сущности и две раздельные воли? — Разъяснение, что Божеская и человеческая природы во Христе Спасителе не разъединены, но находятся в соединении, вызывало новое недоумение: если Христос есть Богочеловек, т. е. полный Бог и полный человек, то как же понимать те места Святаго Евангелия, в которых Сам Господь говорил о Себе уничижительно? Блаженный Феодорит, приводя изречение Спасителя, что Он не знает о дне и часе Своего Второго Пришествия — ѡ҆ дни́ же то́мъ и҆ часѣ̀ никто́же вѣ́сть, ни а҆́гг҃ли нбⷭ҇нїи, то́кмѡ ѻ҆ц҃ъ мо́й є҆ди́нъ[1], сопровождает это изречение следующим вопросом, показывающим необходимость полного выяснения учения об отношениях двух естеств во Христе, которое бы устраняло всякие возражения и недоумения: «Почему Слово носит имя премудрости, как скоро подвержено немощи неведения?» — спрашивает блаженный отец.
Так арианство привело к новым недоумениям о Лице Иисуса Христа, которые и вызвали несторианские споры. Правда, для решения их многое заключалось в писаниях Святых Отцев Церкви IV века, и ими бы можно вполне удовлетвориться. Но кичливый ум не хотел смириться пред великой тайной воплощения Сына Божия: не без основания утверждают, что едва ли бы в Церкви возникли новые волнения, если бы на поприще церковно-исторической жизни не появился Несторий.
Родина Нестория — сирийский город Кесария Германикийская на реке Евфрате; год рождения и родители его неизвестны. Святый Кирилл Александрийский свидетельствует только, что Несторий «вышел из грязи, и происхождение его было постыдно». Несколько лет своей молодости он провел в одном монастыре близ Антиохии и затем, уже по принятии священства, выдвинулся как хороший проповедник. Историки Церкви, Сократ и Маркелл, современники Нестория, отмечают красноречие последнего, причем первый говорит о нём как человеке талантливом, но малообразованном. Жизнь Несторий вел строго-монашескую и в то же время, как свидетельствует Сократ, был «тщеславен, вспыльчив и легкомыслен». Без сомнения
