христиан, они сокрушались в душе своей и не могли удержаться от слез и воздыханий. — Когда язычники вместе с царем отправились приносить жертву, святые отроки уклонились от них; придя в церковь христианскую, они поверглись на землю пред Господом и, посыпав прахом свои головы, воссылали к Нему слезные молитвы. Подобные поступки с их стороны не укрылись от взора некоторых людей (в то время каждый наблюдал за другом своим, какому богу он молится, и предавал на смерть брат брата, отец сына, сын отца; никто не скрывал ближнего своего, если замечал, что он молится Христу). Они тотчас же пошли к царю и сказали:
— Царь, живи во век! Ты призываешь издалека христиан, убеждая приносить жертвы, а между тем находящиеся около тебя пренебрегают твоей царской властью и, не слушая твоих повелений, нарушают их, держась христианской веры.
Разгневанный царь спросил, кто именно противится его повелениям. Доносчики сказали:
— Максимилиан — сын городского правителя, и шесть других отроков, сыновей знатных ефесских граждан; все они уже имеют значительные военные чины.
Царь тотчас же велел схватить их, заковать в цепи и привести к себе. Святые отроки скоро были приведены к царю с глазами еще не обсохшими от слез и со следами праха на голове. Взглянув на них, мучитель сказал:
— Почему вы не явились вместе с нами на праздник в честь богов, которым покланяется вся вселенная? Подите теперь и, подобно другим, принесите богам должную жертву.
Святый Максимилиан отвечал:
— Мы исповедуем Единого Бога и Царя Небесного, Своею славою наполнившего Небо и землю, и Ему каждый час приносим духовную жертву веры и молитвы, идолам же вашим, чтобы не осквернить душ наших, мы не принесем жертв, состоящих из сожжения животных, сопровождаемого смрадом и дымом.
После такого ответа царь велел отнять у юношей их воинские пояса, — знак занимаемого ими высокого положения:
— Вы не достойны, — сказал он, — служить в войске царя, ибо не повинуетесь ни ему, ни богам.
Однако видя красоту и молодость их, царь сжалился над ними и сказал:
