строителей оттуда же пришли к тогдашнему Киево-Печерскому игумену блаженному Никону и мастера-иконописцы:
— Покажи нам, — говорили они ему, — нанимавших нас для иконного писания, — мы хотим переговорить с ними: в присутствии многих свидетелей мы сговорились с ними украсить иконным письмом небольшую церковь; этот же храм очень велик; в противном случае возьмите ваше золото, а мы возвратимся в Константинополь.
Эти слова привели игумена в недоумение, и он сказал иконописцам:
— Каковы были уговаривавшиеся с вами?
Иконописцы описали ему их внешний вид и сообщили имена, — одного звали Антонием, другого Феодосием. Тогда игумен воскликнул:
— О дети мои! Нам невозможно представить вам их; уже десять лет, как они отошли ко Господу, где непрестанно молятся за нас, охраняя эту церковь, промышляя о своем монастыре и живущих в нем.
Слыша ответ, иконописцы пришли в ужас. Они привели к игумену многих купцов, тоже из Царьграда, говоря:
— Вот, перед ними мы уговаривались с теми и взяли из рук их золото; ты же не хочешь нам показать их; если они преставились, то покажи нам их изображение, чтобы и эти видели, — они ли это.
Тогда игумен пред всеми вынес икону преподобных Антония и Феодосия. Увидев образ, греки поклонились со словами:
— Поистине это те самые, и веруем, что они живы и по смерти и могут оказывать милости и спасать прибегающих к ним.
А купцы подарили мозаику, которую привезли, было, для продажи: впоследствии ею был украшен святый алтарь. Затем иконописцы начали каяться в своем согрешении и рассказали следующее:
— Когда мы на лодке приплыли в Киев, то на горе увидели сию великую церковь и спросили: какая это церковь? Печерская, которую вы призваны украсить, отвечали нам.
Видя величину церкви, мы разгневались и хотели плыть обратно. Но ночью случилась ужасная буря, и, вставши утром, мы заметили, что находимся близ Триполья, а лодка сама идет вверх
