Неопредѣленный, колеблющійся, мигающій, сумрачный свѣтъ, мѣшающій что-либо разсмотрѣть съ перваго взгляда. Когда глазъ привыкаетъ, онъ видитъ такую картину.
Широкая длинная комната съ очень низкимъ потолкомъ, безъ одного окна въ стѣнахъ. Входъ откуда то сверху, по ступенямъ. Стѣны гладки и сумрачно грязны—похоже на грубую, запятнанную кожу какого то большого звѣря. Всю заднюю стѣну, до ступенекъ, занимаетъ одинъ огромный, плоскій, стеклянный буфетъ, сплошь установленный совершенно правильными рядами бутылокъ, съ разноцвѣтными жидкостями. За невысокимъ прилавкомъ совершенно неподвижно сидитъ Кабатчикъ, сложивъ руки на животѣ. Бѣлое съ румянцемъ лицо, лысина, большая рыжая борода—выраженіе полнаго спокойствія и равнодушія. Такимъ онъ остается все время, ни разу не перемѣщаясь и не мѣняя положенія. За небольшими столиками, на деревянныхъ табуретахъ сидятъ Пьяницы. Количество людей увеличивается ихъ тѣнями, блуждающими по стѣнамъ и по потолку.
Безконечное разнообразіе отвратительнаго и ужаснаго. Лица, похожія на маски съ непомѣрно увеличенными или уменьшенными частями: носатые и совсѣмъ безносые, глаза, дико вытаращенные, почти вылѣзшіе изъ орбитъ, и сузившіеся до едва видимыхъ щелей и точекъ; кадыки и крохотные подбородки. Волосы у всѣхъ спутанные, лохматые, грязные, иногда закрывающіе половину лица. На всѣхъ однако лицахъ при ихъ разнообразіи, лежитъ печать страшнаго сходства: это зеленоватая, могильная окраска, и выраженіе то веселаго, то мрачнаго и безумнаго ужаса.
Одѣты Пьяницы въ одноцвѣтныя лохмотья, обнажающія то зеленую костлявую руку, то острое колѣно, то впалую, страшную грудь. Есть почти совсѣмъ голые. Женщины мало отличаются
