Четырехугольная большая комната мрачнаго вида: гладкія, темныя стѣны, такой же полъ и потолокъ. Въ задней стѣнѣ два высокихъ восьмистекольныхъ не занавѣшенныхъ окна и низенькая дверь между ними; такія же два окна въ правой стѣнѣ. Въ окна смотритъ ночь, и когда распахивается дверь, та же глубокая чернота ночи быстро взглядываетъ въ комнату. Вообще, какъ бы ни было свѣтло въ комнатахъ Человѣка, огромныя темныя окна поглощаютъ свѣтъ.
Въ лѣвой стѣнѣ одна только низенькая дверь во внутрь дома; у этой же стѣны стоитъ широкій диванъ, обитый черной клеенкой. У окна направо, рабочій столъ Человѣка, очень простой, бѣдный; на немъ тускло горящая лампа подъ темнымъ колпакомъ, желтое пятно разложеннаго чертежа и дѣтскія игрушки: маленькій киверъ, деревянная лошадка безъ хвоста и красный длинноносый паяцъ съ бубенцами. Въ простѣнкѣ между окнами старый книжный шкафъ, совершенно пустой, разоренный; замѣтны пыльныя полосы отъ книгъ—видно, что ихъ унесли совсѣмъ недавно. Одинъ стулъ.
Въ углу болѣе темномъ, чѣмъ другіе, стоитъ Нѣкто въ сѣромъ именуемый Онъ. Свѣча въ его рукѣ не больше, какъ толстый, слегка оплывшій огарокъ, горящій красноватымъ, колеблющимся огнемъ. И такъ же красны блики на каменномъ лицѣ и подбородкѣ Его.
Единственная прислуга Человѣка, Старуха, сидитъ на стулѣ и говоритъ ровнымъ голосомъ, обращаясь къ воображаемому собесѣднику.
Вотъ и снова впалъ въ бѣдность Человѣкъ. Было у него много дорогихъ вещей, лошади и экипажи, и автомобиль даже былъ, а теперь нѣтъ ничего, и изъ
