— Дальше… Понятно, я ее съѣмъ, что же можетъ быть дальше? Но что ты дѣлаешь съ моей головою, маленькая женка?
— Я богиня славы! Изъ листьевъ дубовыхъ, которые набросали сосѣди, я сплела тебѣ вѣнокъ и вѣнчаю тебя. Это слава пришла, прекрасная слава! (Надѣваетъ вѣнокъ.)
— Да, слава, шумящая, звонкая слава. Смотри на стѣну! Вотъ это — я иду. А кто рядомъ со мною — видишь?
— Это я.
— Смотри — намъ кланяются. О насъ шепчутся. На насъ показываютъ пальцами. Вотъ какой то почтенный старикъ заплакалъ и говоритъ: счастлива родина, имѣющая такихъ дѣтей! Вотъ юноша, блѣднѣя смотритъ: на него съ улыбкой оглянулась слава. Въ это время я уже построилъ Народный домъ, которымъ гордится вся наша земля…
— Ты мой славный! Къ тебѣ такъ идетъ вѣнокъ изъ дуба, а изъ лавра пошелъ бы еще больше.
— Смотри, смотри! Вотъ это — идутъ ко мнѣ представители отъ города, гдѣ я родился. Они кланяются и говорятъ: городъ нашъ гордится честью…
— Ахъ!
— Что ты?
— Я нашла бутылку молока!
— Этого не можетъ быть!
— И хлѣбъ, мягкій пахучій хлѣбъ. И сигару.
— Этого не можетъ быть! Ты ошиблась: это сырость съ проклятой стѣны, а тебѣ показалось — молоко.
— Да нѣтъ же!
— Сигара! Сигары не растутъ на окнахъ. Ихъ за бѣшенныя деньги продаютъ въ магазинахъ. Это навѣрное черный обломанный сучекъ!
— Ну, посмотри же! Я догадываюсь: это принесли наши милые сосѣди.
