прежняя въ желудкѣ боль, при чемъ хотѣлось мнѣ очень спать, однакожъ заснуть была не въ состояніи, послѣ пришла въ слабость, и чувствовала прекрайней въ груди ломъ, а въ животѣ рѣзъ. Тожъ и на другой день продолжаясь, перемѣнилось наконецъ въ неописанную жадность. А понеже мнѣ голоду утолить было нѣчемъ, то начало меня тянутъ такъ, какъ будто бы принимала я рвотное. Къ вечеру того дня выпила я вмѣсто всего кушанья рюмку воды, и легши въ постелю заснула, а во снѣ видѣла, будто бы нахожусь въ Барбадѣ на сытномъ рынкѣ, и накупивши всего съѣстнаго, обѣдаю съ великимъ апетитомъ за однимъ столомъ съ своею госпожею; но проснувшись досадывала на обманувшую меня мечту, и для утоленія крайней жадности выпила послѣднюю рюмку вина, отъ чего сдѣлалась безчувственно пьяною.
Въ третей день лежала въ постелѣ, и имѣя здорныя сновидѣнія, почувствовала такой нестерпимой голодъ, что естьлибъ я тогда родила, илибъ имѣла при себѣ дѣтей своихъ, то бы думаю не удержалась отъ того, чтобъ не нажраться ихъ мяса. Такое бѣшенство продолжалось часа съ три, въ которые, какъ мнѣ о томъ господинъ мой сказывалъ, бѣгая будто съ ума сшедшая по каютѣ, наконецъ отъ качанья корабля пошатнувшись упала, и разшибла себѣ носъ о постелю госпожи своей; отъ вышедшей же отъ сего удара крови, хотя и пришла въ прежнюю память, однакожъ чувствовала несказанной въ груди ломъ и крайнюю слабость, а отъ того впала наконецъ въ такой обморокъ, что всѣ почитали меня уже умершею. Яжъ къ вечеру опамятовашись, выпила рюмку воды съ сахаромъ разведенную, но желудокъ не могущей удержать въ себѣ сію сладость, извергъ оную въ тужъ минуту, и тѣмъ привелъ меня еще въ горшее безсиліе. Тогда видя приближающейся конецъ нещастной своей жизни, и будучи по состоянію внутренности своей точно увѣрена, что мнѣ отъ того избавиться не можно, пришла отъ предстоящей мнѣ смерти къ несказанную трусость. А какъ между тѣмъ и сонъ на меня напалъ, то засыпая думала, будто бы уже умираю, однако проспавши всю ту ночь до самаго утра, проснулась, чувствовала въ себѣ крайнюю охоту плакать.
По томъ началѣ меня по прежнему мучать нестерпимой голодъ, тогда думала напасть на лежащую при смер-
