Но какъ то ни есть, однако я здѣлалъ себѣ стулѣ и столъ, къ чему не мало служили мнѣ привезенныя съ корабля доски, изъ коихъ смастерилъ я себѣ еще нѣсколько скамеекъ, кои одну на другую поставилъ въ пещерѣ, и клалъ и нихъ же мнѣ нужное по порядку. Для вѣшеніяжъ фузей и прочаго вколотилъ въ стѣну гвоздья; и такъ ее убралъ, что и самъ выдумкамъ своимъ дивился.
Теперь приступаю я къ описанію журнала своего. 30 Сентября вышелъ я на берегъ, спасшись отъ потопленія. По выходѣ на островъ отъ великаго множества морской воды, которой я принужденъ былъ напиться, такъ меня рвотою мучило, что лишился всѣхъ чувствъ своихъ; потомъ опамятовавшись бѣгалъ по берегу дравъ на себѣ лице и волосы; и вопіялъ принося жалобу на несчастіе мое, говоря только сіи слова, погибъ я теперь, ахъ! пропадшей человѣкъ! Сіе продолжалось до тѣхъ поръ, пока изъ силъ выбившись легъ на землю, для отдохновенія, но не смѣлъ заснуть, опасаясь дикихъ звѣрей.
По окончаніи моей на кораблѣ работы, ходилъ на высокую гору въ той надеждѣ, не увижу ли въ морѣ какого ни будь судна, что мнѣ и показалось; смотряжъ долго и крѣпко на сей предмѣтъ, потерялъ его изъ глазъ своихъ, и такъ сѣвши на землю, умножая горесть свою глупостью, плакалъ какъ робенокъ.
Преодоленъ же будучи слабостью пошелъ въ шалашъ, гдѣ поставя стулъ и столъ началъ писать журналъ, которой продолжалъ до тѣхъ поръ, пока велись чернила. Съ него сообщаю я здѣсь копію, прося извиненія, что слѣдуя порядку внезъ въ оной и то, о чемъ уже выше сего сказывалъ.
30 Сентября 1659 года, по разбитіи корабля во время продолжающейся нѣсколько дней съ ряду чрезвычайной бури, которая збивши наше судно съ предпріятаго вами пути занесла въ неизвѣстную сторону, я бѣдной Робинзонъ Крузе, спасшись одинъ изъ всѣхъ на немъ бывшихъ и при коихъ глазахъ погибшихъ людей, вышелъ полумертвой на островъ, называемой мною не безъ причины островомъ Отчаянія.
