Слуга видя, что мы прикладываемся, вскричалъ изо всей силы: нѣтъ прикладывайся, нѣтъ прикладывайся, постой, вамъ много будетъ смѣяться. Выговоря сіе началъ еще больше дразнить медвѣдя, и приведя его за собою въ погоню, подбѣжалъ къ стоящему недалеко кудрявому дереву, и брося подѣ мимъ ружье свое, взлѣзъ на него весьма скоро. Медвѣдь же обнюхавши ружье, полѣзъ на дерево за своимъ непріятелемъ, которой влѣзъ на самой конецъ нижняго сучка, а только лишь звѣрь къ нему полѣзъ, то онъ качая сучокъ просилъ его къ себѣ подвинуться. Медвѣдь будто бы слова его разумѣя, подвинулся впередъ, а слуга мой разговаривая съ нимъ, и раскачавши сучокъ, за которой медвѣдь держась ревѣлъ изъ всего голоса, опустился на землю. Какъ уже сучекъ качаться пересталъ, а медвѣдь непріятеля своего подъ деревомъ увидѣлъ, то сошедъ съ сучка началѣ по дереву: на землю опускаться. Слуга же мой пользуясь симъ случаемъ, схватилъ свое ружье, и приложась въ него весьма близко, убилъ звѣря; по томъ вскричалъ намъ: Вотъ такъ въ мой землѣ бьютъ звѣрь изъ большой стрѣлъ.
Такимъ образомъ здержалъ онъ данное намъ обѣщаніе свое; мы всѣ несказанно тому смѣялись. И конечно бы сей бой намъ былъ увеселительнѣе, естьлибъ смѣхъ нашъ не увѣрялся слышимымъ нами во всѣхъ сторонахъ дороги дикихъ звѣрей воемъ, которой при наступленіи темной ночи, и въ разсужденіи пустыннаго мѣста, въ коемъ мы находились, дѣлался еще ужаснѣе.
Я уже выше сказывалъ, сколько холодно тогда было, и сколь много выпало въ горахъ снѣгу, которой принудилъ, что горные жители скотъ свой въ поля не пускали; а отъ того волки и прочіе хищные звѣри такъ оголодали, что великими стадами по горамъ хода, нападали на проѣзжихъ, на лежащія въ низу оныхъ деревни, въ коихъ и порѣзали множество скота и людей.
Между тѣмъ сказалъ нашъ провожатой, что мы подъѣзжаемъ къ такому мѣсту, гдѣ намъ волковъ миновать никоимъ образомъ не можно, и для того совѣтовалъ намъ имѣть ружья наши въ готовности. И въ самомъ дѣлѣ проѣзжая мы густой лѣсъ въѣхали
