начальникъ возмущенія, въ несчастіи своемъ больше всѣхъ слабость свою показующей, подошелъ къ тому мѣсту, гдѣ стоялъ Капитанъ съ моимъ слугою; а сей будучи не въ состояніи терпѣть сего своего злодѣя, вышедъ изъ терпѣнія выскочилъ изъ лѣсу, и выстрѣлилъ по немъ безъ всякаго прицѣлу.
На выстрѣлѣ прибѣжалъ и я къ нему со всею моею арміею, коею командовалъ Генералиссимъ Робинзонъ Крузе. Въ командѣ у меня былъ Генераломъ Порутчикомъ Пятница слуга, а солдаты Капитанъ, Порутчикъ, пасажиръ и трое плѣнныхъ, принятыхъ къ намъ въ службу въ разсужденіи ихъ добрыхъ поступокъ.
Ночь была такъ темна, что бунтовщикамъ не видно было нашего многолюдства. Яжъ темнотою пользуясь приказалъ плѣнному своему, коего Робинзономъ же звали, спросить у нихъ, хотятъ ли они безъ драки въ полонъ отдаться. А сей началъ мнѣ кричать: Томасъх Шмидъ положи ружье, и отдайся въ полонъ, я уже въ полону, Ботсманъ нашъ раненъ, Афрей убитъ, Губернаторъ острова далъ пятьдесятъ человѣкъ солдатъ нашему Капитану, они васъ уже давно ищутъ; пожалуй совѣтуй товарищамъ отдаться въ полонъ, а безъ того бы всѣ пропадете. Да простятъ ли насъ, спросилъ у него Шмидъ? О томъ спрошу я у Капитана, отвѣчалъ ему Робинзонъ. А между тѣмъ вскричалъ Шмиду Капитанъ: я вамъ совѣтую положить ружья, и обѣщаюсь васъ простить, выключая однако Аткенса, коему приказываю приготовлятся къ смерти, для того что уже такъ отъ Губернатора приказано. Чѣмъ я другихъ виноватѣе, возопилъ тогда Аткенсъ, не всѣ ли мы равнаго наказанія и прощенія отъ васъ достойны? Но онъ то говорилъ весьма лживо, ибо онъ первой наложилъ на Капитана свои руки, и по выводѣ изъ шлюпки на берегъ, хотѣлъ отрубить ему голову. На что сказалъ ему Капитанъ: отдайся на его волю, и проси милости у Губернатора. Симъ титуломъ удостоилъ Капитанъ меня такъ, какъ Повелителя острова.
Наконецъ бунтовщики ни мало не мѣшкавъ, положили ружья, и просили, чтобъ Капитанъ помиловалъ ихъ по своему человѣколюбію. Я приказалъ Робинзону и двумъ его товарищамъ связать имъ руки, и выступить къ нимъ своей въ пятидесяти человѣкахъ разглашенной, точно же въ восьми человѣкахъ состоящей арміи; а самъ остался въ лѣсу. Такимъ порядкомъ полонилъ я и другую бунтовщиковъ партію.
