онъ человѣчьяго мяса больше ѣсть не будетъ.
Между тѣмъ показалъ я ему, какъ толочь и чистить роясь, дѣлать все, что я прежде отправлялъ своими руками; а онъ съ перваго показанія понималъ все, что мнѣ хотѣлось, и то дѣлалъ съ несказанною охотою и прилѣжностію; а при томъ такъ услужливъ, что старался не допускать меня ни до малѣйшаго дѣла, тогда то началъ я жить въ покоѣ.
Слуга мои сталъ знать, какъ называть нужныя вещи и всѣ мѣста куда мнѣ его посылать было надобно. Я обучая его швердилъ и самъ почти уже позабытой языкъ. А какъ онъ на вопросы мои отвѣты давать могъ то я имѣлъ съ нимъ слѣдующей разговоръ.
Побѣждаетъ ли вашъ народѣ когда непріятелей своихъ?
Да, сказалъ онъ мнѣ, мой народъ всегда ихъ бьетъ.
Ты говоришь, что вашъ народъ всегда ихъ побѣждаетъ, какъ же тебя они полонили?
Нашъ народъ однако ихъ всегда билъ.
Да какъ же ты къ нимъ въ руки попался?
Они тогда очень больше мой народъ, гдѣ я, былъ; они взяли одного, два, три и меня. Народъ мои былъ въ другомъ мѣстѣ, гдѣ мой не былъ, тамъ онъ взялъ одинъ, два, мною тысячъ.
Для чегожъ васъ не промѣняли?
Они повезли одинъ, два, три и меня въ лодкѣ, мой народъ не имѣй тогда лодокъ.
