По приближеніи къ берегу увидѣли множество на вспоможеніе наше съ распростертыми руками и съ великимъ сожалѣніемъ бѣгущихъ людей; но мы не могли и тутъ удачливо окончить свое злополучіе. Силою валовъ бросило елботъ нашъ на камень, и разбило его въ мѣлкія щепки, но будучи близъ берега спаслись всѣ, и пришли въ Ярмутъ, гдѣ приняты жителями съ великимъ о нещастіи нашемъ сожалѣніемъ. Магистратъ онаго города, показуя намъ всякое вспоможеніе, отвелъ квартиру, довольствовалъ пищею, а при томъ снабдилъ насъ на дорогу до Лондона и деньгами.
Тогда бы мнѣ должно было опамятовавшись возвратиться къ моимъ родителямъ, ибо отъ сея перемѣны зависѣло все мое благополучіе.
Отецъ мой по примѣру того, о которомъ говоритъ Евангеліе, конечно бы убилъ для приколу моего упитаннаго изъ своихъ тельцовъ, а особливо, что онъ по разбитіи того корабля, на коемъ я находился, почитать былъ долженъ меня за утопшаго.
Но судьба влекла меня безпримѣтно съ несказаннымъ образомъ силою въ мою погибель. А хотя иногда разумъ и возбуждалъ обратиться на путь истинны; но я всячески усыпить его старался, послѣдуя единственно такой охотѣ, которая ввела меня въ видимую сію глазами моими пропасть. Я былъ тогда, какъ какъ будто бы назначенъ приготовляться къ претерпѣнію великой и неминуемой бѣдности, и не взирая на то, что прешедшія во время моего короткаго путешествія бури, предвѣщая мнѣ злополучія, побуждали меня отстать отъ сего предпріятія послѣдовалъ моему недоумѣнію. Товарищъ этой, которой столь много выхвалялъ мнѣ, морскую жизнь, былъ тогда меня еще печальнѣе, ибо разбитой корабль принадлежалъ отцу его.
Въ перьвой разѣ увидѣвшись со мною въ Ярмутѣ, дни три или четыре спустя послѣ нашего нещастія, ибо видѣться мнѣ со нимъ прежде было не возможно, за тѣмъ, что мы разставлены были въ городѣ по разнымъ квартирамъ, спрашивалъ онъ у меня, шатая головою, а при томъ весьма жалостно, какъ я обрѣтаюсь, и не дожидаясь отъ меня на то отвѣта, сказалъ отцу своему: „Сей человѣкѣ сѣлъ съ нами на корабль для того, чтобъ ѣхать смотрѣть свѣта“. Отецъ его выслушавъ такія слова, оборотясь ко мнѣ началъ величавымъ, и при томъ сожалѣтель-
