Довольствуясь симъ, и оглядываясь на всѣ стороны, увидѣлъ пещеру свою узкою, и порядочнаго расположенія неимущею. Въ сторонѣ открылась еще щель, коею по виду можно было войти въ другую близъ перьвой находящуюся пещеружъ; но я оставилъ сіе предпріятіе до того, пока у меня огонь будетъ и такъ на другой день ходилъ въ пещеру съ шестью лампадами, и пролѣзши аршинъ десять, нашелъ другую первой гораздо пространнѣе, а вышиною футовъ до дватцати. Могу сказать, что сіе мѣсто на всемъ острову было лучшее, и смотрѣнія достойнѣйшее. Свѣтъ отъ лампадъ ударяясь въ находящіеся въ стѣнахъ камни, дѣлалъ множество различныхъ лучей, помощію которыхъ освѣщалась вся пещера. Сперва не знавъ тому причины почиталъ ихъ алмазами, но на конецъ увидѣлъ, что сіе происходитъ отъ золотова въ горѣ находившагося песку. Я назвалъ сію пещеру гротомъ. Полъ былъ въ ней гладкой и сухой испещренной цвѣтными каменьями, лучшее же то, что не было въ ней никакой ядовитой гадины и противнаго духа. Весьма радовался я сей своей находкѣ, и потому намѣрился перенести въ нее все свое имѣніе, а особливо военные снаряды и прочее, и въ тотъ-же день по приходѣ въ замокъ отрылъ боченокъ съ помоченнымъ порохомъ отъ вшедшей въ него воды, порохъ ссѣлся въ боченкѣ пальца на три такъ, какъ камень, сухова же и къ употребленію годнаго нашелъ я въ срединѣ онаго фунтовъ со сто. Все сіе перенесъ я въ новое свое жилище, оставя въ старомъ только то, что для защищенія моего необходимо нужно было.
Тогда могъ я сравнять себя съ старинными гигантами, жившими въ неприступныхъ горахъ и въ ущелинахъ оныхъ, а при томъ былъ внѣ опасности, что дикіе на меня въ пещерѣ напасть не осмѣлятся.
Помянутой старой козелъ умеръ на другой день, какъ я нашелъ пещеру, гдѣ я ему не вытаскивая его и учинилъ погребеніе. Тогда уже былъ 23 годѣ моего на острову пребыванія, и такъ привыкъ къ уединенной жизни, что естьлибъ не боялся дикихъ людей нападенія, то бы конечно на ономъ жить и въ моей пещерѣ близъ стараго козла и въ гробъ лечь не отказался. Я выучилъ говорить попугая, какъ о томъ уже я выше сказывалъ, и разговоръ его утѣшалъ меня 20 лѣтъ съ ряду, по прошествіи которыхъ пропалъ онъ у меня безвѣстно. Въ Бразиліи говорятъ, будто бы сія птица живетъ посту лѣтъ,
