Буръ вспомнилъ бѣдныхъ куръ, ихъ слезы и рыданья И молвилъ; „Курицы — питанье не плохое.“
„Какія курицы? Забылъ я про. жаркое.
Съ тѣхъ поръ, какъ совѣсть мнѣ покоя не даетъ За прежніегрѣхи, — я ѣмъ одинъ лишь, медъ,“
„Медъ!“ рявкнулъ радостно медвѣдь, „да ты не врешь? Откуда же его такъ много ты берешь?
Медъ — это самое прекрасное питанье!"
„Я достаю его безъ всякаго старанья,
Но даже лучшій медъ намъ можетъ надоѣсть,
Когда все медъ, да медъ день каждый надо ѣсть." Тутъ Буръ про все вабылъ; отъ жадности дрожитъ. „Скажи ты мнѣ скорѣй, гдѣ этотъ медъ лежитъ?“
„Да тутъ недалеко, у Плотникова дома,
За холмикомъ сейчасъ; дорога мнѣ знакома.“
„Такъ проведи меня, признателенъ я буду.
Услуги я твоей во вѣки не забуду."
Бур вспомнил бедных кур, их слезы и рыданья И молвил; „Курицы — питанье не плохое.“
„Какие курицы? Забыл я про. жаркое.
С тех пор, как совесть мне покоя не дает За прежниегрехи, — я ем один лишь, мед,“
„Мед!“ рявкнул радостно медведь, „да ты не врешь? Откуда же его так много ты берешь?
Мед — это самое прекрасное питанье!"
„Я достаю его без всякого старанья,
Но даже лучший мед нам может надоесть,
Когда всё мед, да мед день каждый надо есть." Тут Бур про всё вабыл; от жадности дрожит. „Скажи ты мне скорей, где этот мед лежит?“
„Да тут недалеко, у Плотникова дома,
За холмиком сейчас; дорога мне знакома.“
„Так проведи меня, признателен я буду.
Услуги я твоей во веки не забуду."
