Разрыдалась я во теремѣ родительскомъ высокомъ,
Съ красной утренней зари
Въ чисто поле, въ тоскованьи одинокомъ,
Все смотря, смотря, какъ въ Небѣ, въ тучкахъ таютъ янтари,
5 Досидѣлася до поздней до вечерней я зари,
До сырой росы, въ бѣдѣ,
Стало ясно и звѣздисто, стало тихо такъ вездѣ.
Не взмилилось мнѣ о дитяткѣ тоской себя крушить,
Гробовую я придумала тоску заговорить.
10 Чашу брачную взяла я, со свѣчою обручальной,
Въ чисто поле я пошла,
Я достала платъ вѣнчальный,
Въ студенцѣ загорномъ, чистомъ, зачерпнувъ, воды взяла,
Призорочною чертою
15 Очертилась я въ лѣсу,
Подъ Луною молодою
Я надъ свѣжею водою
Слово молвлю о дитяти, чтобъ сберечь его красу.
Вотъ надъ чашей этой брачной,
20 Надъ водой ключа прозрачной,
Предъ свѣчою обручальной,
Разстеливши платъ вѣнчальный,
Чисто личико я мою,
И свѣчу своей свѣчою,
Разрыдалась я во тереме родительском высоком,
С красной утренней зари
В чисто поле, в тоскованьи одиноком,
Всё смотря, смотря, как в Небе, в тучках тают янтари,
5 Досиделася до поздней до вечерней я зари,
До сырой росы, в беде,
Стало ясно и звездисто, стало тихо так везде.
Не взмилилось мне о дитятке тоской себя крушить,
Гробовую я придумала тоску заговорить.
10 Чашу брачную взяла я, со свечою обручальной,
В чисто поле я пошла,
Я достала плат венчальный,
В студенце загорном, чистом, зачерпнув, воды взяла,
Призорочною чертою
15 Очертилась я в лесу,
Под Луною молодою
Я над свежею водою
Слово молвлю о дитяти, чтоб сберечь его красу.
Вот над чашей этой брачной,
20 Над водой ключа прозрачной,
Пред свечою обручальной,
Расстеливши плат венчальный,
Чисто личико я мою,
И свечу своей свечою,
