цу, занимаются ловлей голубей, скоро постигаютъ вкусъ Юзовскаго спорта составляютъ шайки, нападающія утромъ и вечеромъ на простоватыхъ деревенскихъ крестьянъ, привозящихъ въ Юзовку пищевые продукты для сбыта, а ночью — разгуливающія по Юзовкѣ. И вотъ дѣти несостоятельныхъ обывателей поселка, по малолѣтству непринятыя въ заводъ и шахты и лишенныя ремесленной и всякой другой школы, невольно коротаютъ свой досугъ на улицѣ, незамѣтно привыкаютъ къ праздной, безпутной жизни, восполняя собою кадры Юзовской безработной молодежи, дающей неистощимый благодарный матеріалъ для всякихъ тайныхъ преступныхъ обществъ. И въ то время, какъ иностранцы приносятъ съ собою въ Юзовку хорошее общее и спеціальное образованіе, хорошую здоровую школу, знаніе заводскаго дѣла, сѣрая русская масса изъ медвѣжьихъ угловъ хлѣба ради движется въ далекую Юзовку, и, какъ рой мотыльковъ, попадаетъ она огонь, обжигается, сгораетъ и безвременно погибаетъ и для семьи и для государства. Удивительно-ли, что Юзовка служитъ приманкой и притономъ для выдающихся по дерзости государственныхъ преступниковъ, въ родѣ гастролеровъ Петербургскаго Фонарнаго переулка, чувствующихъ себя въ Юзовкѣ какъ въ родномъ домѣ? Не прямое-ли порожденіе мѣстныхъ условій жизни крупный преступникъ, выдающійся разбойникъ, натискомъ, рѣшительностью и мѣткостью дѣйствій далеко превзошедшій извѣстнаго Кавказскаго Зелимъ-Хана, разбойникъ, еще недавно, на дняхъ, на улицахъ поселка разстрѣлявшій, какъ зайцевъ, чиновъ юзовской полиціи, приведшій въ оцѣпеніе всѣхъ свидѣтелей разстрѣла и, какъ миражъ, безслѣдно изчезнувшій? Чѣмъ можетъ стать для государства Юзовка въ будущемъ, страшно подумать.
Безпросвѣтная, непроглядная безпомощность русскаго рабочаго простонародья, отсутствіе техническихъ школъ въ самомъ центрѣ горно-заводскаго дѣла, осмысливающихъ и облегчающихъ заводскій трудъ, отсутствіе въ многолюдномъ поселкѣ общедоступныхъ среднихъ учебныхъ заведеній для обывателей и связанное съ симъ отсутствіе всякой завязи общественной жизни для народа — вотъ корень язвъ поселковой жизни, при высокой международной потребности соревнованія въ умѣ, опытѣ энергіи и разумной жизни, и при неменѣе высокомъ пульсѣ жизни Юзовскаго Везувія, кипящаго сгораніемъ человѣческихъ жизней. Здѣсь же кроется причина и того, почему простой русскій народъ въ своихъ массахъ является лишь удобрительнымъ матеріаломъ, питающимъ Юзовскую жизнь — съ одной стороны, а съ другой —
цу, занимаются ловлей голубей, скоро постигают вкус Юзовского спорта составляют шайки, нападающие утром и вечером на простоватых деревенских крестьян, привозящих в Юзовку пищевые продукты для сбыта, а ночью — разгуливающие по Юзовке. И вот дети несостоятельных обывателей поселка, по малолетству непринятые в завод и шахты и лишенные ремесленной и всякой другой школы, невольно коротают свой досуг на улице, незаметно привыкают к праздной, беспутной жизни, восполняя собою кадры Юзовской безработной молодежи, дающей неистощимый благодарный материал для всяких тайных преступных обществ. И в то время, как иностранцы приносят с собою в Юзовку хорошее общее и специальное образование, хорошую здоровую школу, знание заводского дела, серая русская масса из медвежьих углов хлеба ради движется в далекую Юзовку, и, как рой мотыльков, попадает она огонь, обжигается, сгорает и безвременно погибает и для семьи и для государства. Удивительно ли, что Юзовка служит приманкой и притоном для выдающихся по дерзости государственных преступников, в роде гастролеров Петербургского Фонарного переулка, чувствующих себя в Юзовке как в родном доме? Не прямое ли порождение местных условий жизни крупный преступник, выдающийся разбойник, натиском, решительностью и меткостью действий далеко превзошедший известного Кавказского Зелим-Хана, разбойник, еще недавно, на днях, на улицах поселка расстрелявший, как зайцев, чинов юзовской полиции, приведший в оцепение всех свидетелей расстрела и, как мираж, бесследно исчезнувший? Чем может стать для государства Юзовка в будущем, страшно подумать.
Беспросветная, непроглядная беспомощность русского рабочего простонародья, отсутствие технических школ в самом центре горно-заводского дела, осмысливающих и облегчающих заводский труд, отсутствие в многолюдном поселке общедоступных средних учебных заведений для обывателей и связанное с сим отсутствие всякой завязи общественной жизни для народа — вот корень язв поселковой жизни, при высокой международной потребности соревнования в уме, опыте энергии и разумной жизни, и при неменее высоком пульсе жизни Юзовского Везувия, кипящего сгоранием человеческих жизней. Здесь же кроется причина и того, почему простой русский народ в своих массах является лишь удобрительным материалом, питающим Юзовскую жизнь — с одной стороны, а с другой —
