петербургскаго папируса, но даже нѣкоторыя подробности изложенія. Такъ, напримѣръ, одною изъ очень характерныхъ подробностей египетской сказки являются слова египтянина, разсказывающаго про свои похожденія во время кораблекрушенія и потомъ плаванія по морю: «Я провелъ три дня совсѣмъ одинъ, безъ товарища, кромѣ своего собственнаго сердца». Замѣчательно, что въ этомъ самомъ мѣстѣ «Одиссеи», греческій Улиссъ точно также обращается постоянно къ единственному тогдашнему товарищу своему, собственному своему сердцу:
|
Эта фраза, нѣчто какъ-бы въ родѣ поэтической формулы, нѣсколько разъ повторяемой почти безъ измѣненія, заслуживаетъ вниманія изслѣдователя.
Напомню еще читателямъ «Вѣстника Европы», что лѣтъ 13 назадъ, я также, на свою долю, имѣлъ случай указать на сходство между произведеніями египетской, азіятской и европейской литературы. Излагая подробное содержаніе знаменитой египетской повѣсти или сказки, извѣстной подъ именемъ «Романъ о двухъ братьяхъ» [1], я указывалъ на то, что эта повѣсть заключаетъ въ себѣ не мало мотивовъ, встрѣчаемыхъ въ разныхъ современныхъ легендахъ и народныхъ сказкахъ. Соблазненіе добродѣтельнаго юноши замужнею женщиною встрѣчается въ очень многихъ литературныхъ произведеніяхъ европейскихъ и азіятскихъ народовъ (у насъ въ особенности, въ былинѣ о сорока каликахъ съ каликой); преслѣдованія мужа невѣрною женою, обмираніе его и превращеніе въ разныя существа, и, наконецъ, полное его торжество надъ всѣми кознями — все это мотивы также намъ извѣстные, каждый въ отдѣльности, изъ разныхъ восточныхъ повѣстей и сказокъ. Но всего болѣе сходства я находилъ у египетской повѣсти съ исторіей царевича Сіавуша, въ Шахъ-Намэ. Свои выводы и заключенія о причинахъ такихъ сходствъ я тутъ-же излагалъ во всей подробности. Новооткрытый петербургскiй папирусъ подтверждаетъ, мнѣ кажется, вполнѣ мои тогдашнія соображенія.
Теперь одно слово о молодомъ ученомъ, открывшемъ и из-
- ↑ Вѣстникъ Европы, 1868, октябрь, статья: „Древнѣйшая повѣсть въ мірѣ“.
петербургского папируса, но даже некоторые подробности изложения. Так, например, одною из очень характерных подробностей египетской сказки являются слова египтянина, рассказывающего про свои похождения во время кораблекрушения и потом плавания по морю: «Я провел три дня совсем один, без товарища, кроме своего собственного сердца». Замечательно, что в этом самом месте «Одиссеи», греческий Улисс точно также обращается постоянно к единственному тогдашнему товарищу своему, собственному своему сердцу:
|
Эта фраза, нечто как бы в роде поэтической формулы, несколько раз повторяемой почти без изменения, заслуживает внимания исследователя.
Напомню еще читателям «Вестника Европы», что лет 13 назад, я также, на свою долю, имел случай указать на сходство между произведениями египетской, азиатской и европейской литературы. Излагая подробное содержание знаменитой египетской повести или сказки, известной под именем «Роман о двух братьях» [1], я указывал на то, что эта повесть заключает в себе не мало мотивов, встречаемых в разных современных легендах и народных сказках. Соблазнение добродетельного юноши замужнею женщиною встречается в очень многих литературных произведениях европейских и азиатских народов (у нас в особенности, в былине о сорока каликах с каликой); преследования мужа неверною женою, обмирание его и превращение в разные существа, и, наконец, полное его торжество над всеми кознями — всё это мотивы также нам известные, каждый в отдельности, из разных восточных повестей и сказок. Но всего более сходства я находил у египетской повести с историей царевича Сиавуша, в Шах-Намэ. Свои выводы и заключения о причинах таких сходств я тут же излагал во всей подробности. Новооткрытый петербургский папирус подтверждает, мне кажется, вполне мои тогдашние соображения.
Теперь одно слово о молодом ученом, открывшем и ис-
- ↑ Вестник Европы, 1868, октябрь, статья: „Древнейшая повесть в мире“.
