— 64 — — Перестань, пожалуйста!—шептала Любочка, глядя куда-то неопре- дѣленно вдаль.—Твое остроуміе не можеть меня оскорбить, нотому что я такъ полно себя чувствую. Да, я бываю хорошая и святая, а вы всѣ гадкіе, нѣтъ—жалкіе... Мнѣ дѣлается иногда такъ тепло, тенло, и л все понимаю, рѣпштелыю всс. Напримѣръ, что такое твоя исторія съ Поликсеиой Карлов- ной? Я одна это понимаю... Никто не вндигъ, а я понимаю, и поэтому я тогда пожалѣла тебя. И это не заслуга съ моей стороны, а простое совпа- деніе насгроенія... Кагя съ удивлепіемъ слушала и не узнавала прежней Любочки, про- стенькой и добродушной. Теперь говорила совсѣмъ другая дѣвушка, нѣтъ,— женщина. Почему-то Катя даже смутилась и сгаралась не смотрѣть въ глаза Любочкѣ, точно боялась, что та увидигъ въ ней что-то таксе, о чемъ она даже паединѣ съ собой не рѣшалась думать. А Любочка смотрѣла на нее и улыбалась. Чтобы выйти изъ неловкаго ноложенія, Кагя хотѣла отшу- тигься: — А гдѣ лее онъ, Любочка? Вѣдь безъ него такія слова не говорятъ... ■— Есть и онъ... Да. Иногда мнѣ кажется, что онъ такъ близокъ ко мнѣ, что даже дѣлается страшно, а иногда я чувствую себя такой одинокой, оставленной всѣми, заброшенной. Кругомъ темпо, въ головѣ все двоится... Знаешь, бываютъ такіе сны, когда по тоненькой жердочкѣ ходишь надъ про- пастью—н страшно и хорошо. Вскрикнешь отъ страха, и сейчасъ же про- снешься. Я вѣдь глупенькая, Катя, н болтаю тебѣ все, что думаю. Да, а кто онъ, по-твоему? — Ну, ужъ я этого и не знаю... — Не знаешь? Ты лжешь... Да, лжешь!.. Знаешь, знаешь, а только при- творяешься. Ты хочешь умнѣе всѣхъ быть... Ха-ха!.. А вѣдь я-то все вижу... Помнишь, изъ-за чего тогда я съ тобой разесорилась?.. Не догадываешься, а еще умная... Катя отрицательно покачгала головой, а Любочка поднялась на ноги, подошла къ ней, наклонилась къ самому уху и прошептала: — Я тебя ревновала... да. — Ты?!.. •— Да, я... Пожалуйста, оставь п не притворяйся. Ты думаешь, что это незамѣтно, а я все вижу... все!.. — Рѣшительно ничего не понимаю. — Такъ я тебѣ скажу, если не понимаешь... Въ голосѣ Любочки послышались рѣшительныя ноты. Опа сдѣлала нѣ- сколько шаговъ, остановилась и проговорила, отчеканивая каждое слово: — Ты любишь Гришу, а я... я Сережу... да. Потомъ Любочка присѣла, закрыла лицо руками п повалилась на траву, какъ подкошенная. Катя не проронила ни одного слова, не видала себя нп однимъ движеніемъ, а только чувствовала, какъ надъ ней шатаются сосны, точно пьяныя, какъ серебристая Лача ушла изъ глазъ и какъ туманомъ заволокло глаза. — Ты думала, это незамѣтно?—продолжала Любочка, садясь.—Неза- мѣтно? Ха-ха... Всѣ мы такъ думаемъ и только себя обмапываемъ. Дгіже очень замѣтно... Я, по крайней мѣрѣ, сейчасъ сообразила: если ты выйдешь замужъ за Гришу, мнѣ не видать Серелш, какъ своихъ ушей, и наоборотъ. Теперь-то поняла?.. Я уйду тогда въ монастырь, какъ сестра Агапита... — Любочка, ты совсѣмъ сошла съ ума... —— Вотъ тебѣ и Любочка! Мы съ тобой соперницы, какъ это бываетъ
