— 69 —
— Я бы съ удовольствіемъ поджогъ этотъ боръ... Сколько поденщинъ изъ-за него пропадаетъ въ годъ у однихъ деменевскихъ мужиковъ. И нашему брату, полиціи, хлопотъ съ нимъ довольно... Лови мужиковъ, составляй про- токолы, являйся къ слѣдователю — нѣтъ, надо его выжечь. Такъ, о. Спиридонъ?
— Зачѣмъ же поджигать?— уклончиво отвѣчалъ о. Спиридонъ, не поддаваясь явному искушенію. — Никто не заставляѣтъ воровать...
— Воруютъ, — значить, нужно.
—— И все-таки не похвально... Собственность священна.
Аннушка вызвала отца Спиридона подъ какимъ-то предлогомъ и сообщила шопотомъ: — А какой хитрый отѣцъ-то Евфимій... Вѣдь становой-то къ нему въ гости пріѣхалъ, а онъ его къ намъ привелъ. Попадья-то, Евфимиха, любитъ долго спать, и о. Евфимій ея боится.
— Все равно, Аннушка, —уныло согласился о. Спиридонъ и вздохнулъ.
— Какое тутъ все равно. Вотъ посмотри, послѣ закуски становой сей- часъ же заснетъ и останется у насъ, а о. Евфимій уйдетъ домой. Ужъ такой хитрецъ, такой хитрецъ. Вудто провѣдать тебя ведетъ его сюда.
— Вѣрно, вѣрно... Развѣ я не понимаю? Все понимаю... Давеча Александръ-то Иванычъ вотъ какъ ловко про сосновый боръ завелъ рѣчь, будто такъ, къ слову. Вирочемъ, что же я говорю: и ты не понимаешь ничего и не должна понимать.
Отцу Спиридону сдѣлалось жаль Аннушки. Съ кѣмъ она останется, бѣдная?..
V.
За закуской гости разговорились. Александръ Иванычъ сразу выпилъ двѣ рюмки полынной, крякнулъ и проговорилъ:
— Вотъ теперь хорошо...
О. Евфимій водки не пилъ, чтобы не походить на дѣрѣвѣнскаго попа, а налилъ себѣ стаканчнкъ тенерифа,—это вино только и встрѣчается но деревнямъ у деревенскихъ батюшекъ. Вѣроятно, тенерифъ у о. Спиридона былъ приготовленъ добросовѣстно, нотому что о. Евфимій точно размякъ и началъ жаловаться на свою судьбу. Это съ нимъ случалось каждый разъ, когда онъ выпивалъ лишнюю рюмку.
— Развѣ это жизнь, Александръ Иванычъ?—говорилъ о. Евфіимій ка- кимъ-то осо6ѣнно жалобнымъ гюлюсомт.— Недѣли двѣ тому назадъ я крестилъ младенца у старшины Емельяна, крестилъ на дому, а онъ мнѣ суетъ за крестины двугривѣнный... Что лее это такое?
— А я поймалъ двѣ недѣли тому назадъ трехъ каторжниковъ, — отвѣчалъ становой, закуривая папиросу:—и ровно ничего не получилъ...
—— Нѣтъ, вы разеудите, — не унимался о. Евфимій, дѣлаясь иастойчивымъ, какъ всѣ захмелѣвшіе люди. — Протестантскій пасторъ получаетъ въ среднемъ не меньше трехъ тысячъ рублей жалованья, онъ не пойдетъ по приходу съ ручкой, собирать сметану да яйца. И католическій патеръ тоже, и ксендзъ... да. Поэтому они пользуются уваженіемъ своихъ прихожанъ, а про насъ говорить, что мы деремъ съ живого и мертваго.
— Еще говорятъ, что вѣсъ — не попова душа, — добавилъ Александръ Иванычъ, впадая въ шутливое настроеніе.
— Да, и это говорятъ,— уныло согласился о. Евфимій.—Потому что не уважаютъ насъ.
