письмомъ и еще записку къ его супругѣ на полчетвертушкѣ, слѣдующаго содержанія: ,,Я посылаю тебѣ при семь копію съ объясненія, подаипаго мною въ Коммисію. Бѣловое было не много лучшаго слога, но смыслъ все тотъ же. Если оно вѣрно дойдетъ къ тебѣ, моя любезная, то думаю, ты хорошо сдѣлаешь, ежели доставишь оное твоему адвокату, чтобы онъ напередъ сочинилъ по оному маленькое защищеніе, для передачи судьѣ до рѣшенія. Я оставилъ у себя копію для доставленія судьѣ въ случаѣ, ежели бы онъ настоялъ на томъ, чтобы не позволить мнѣ никакого совѣщанія; напиши мнѣ: хорошо ли я поступилъ? Я счелъ нужнымъ послать къ тебѣ сіе сочиненіе, чтобы ты сдѣлала изъ него употребленіе, какое тебѣ покажется нужнымъ; ибо я всѣмъ буду доволенъ. Я ожидаю господина Вильнева, моего адвоката, который велѣлъ мнѣ сказать, что дѣло мое скоро кончится: тѣмъ лучше; въ разсужденіи же меня, ты можешь быть совершенно покойна, ибо я ничего не боюсь, кромѣ невѣдѣнія моихъ судей въ относящемся до состоянія Индіи и Морскихъ дѣлъ, и по преступленію моему не заслуживаю даже и суточнаго ареста. Въ разсужденіи моего здоровья, ты также можешь быть покойна; мысль увидѣть тебя еще разъ прежде смерти, заставляетъ меня прилагать о себ всякое стараніе; правда я имѣлъ не большую опухоль на ногахъ; но съ тѣхъ поръ какъ дѣлаю движеніе она уменьшается. Я просилъ тебя о лѣкарствахъ; но мой пріятель не хочетъ доставить письма моего; равно и тѣхъ не пропускаетъ, которые ежели бы ты ихъ показала кому возбудили сожалѣніе и объявилъ мнѣ сердито, что ни одно письмо, въ которомъ я буду гово-
