дится; съ того времяни они часто видались у дочери; при рожденіи перваго младенца она присудствовала, знала также и о двухъ послѣдующихъ родахъ— однимъ словомъ: отъ нее ничего не было скрыто, и совсѣмъ тѣмъ она дочери своей никогда не предлагала помощи, по которой она могла бы отказаться отъ помощи посторонняго человѣка. Госпожа Семетъ посѣщала дочь свою и получала отъ нее посѣщенія, которыя оканчивались весьма дружелюбно даже съ доказательствами любви и дружбы, но нарушались иногда порывами горячности, столько свойственными Госпожѣ Семетъ и составлявшими основание нрава ея, которые наконецъ такъ сдѣлались часты, что стали нестерпимы и потому она взяла отъ нее первое дитя свое, которое мать ея хотѣла воспитывать. Сначала мучила и притѣсняла она насъ различнымъ образомъ и наконецъ дошло до совершеннаго разрыва. Тогда начала она съ неописанною злобою чернить дочь свою у всѣхъ своихъ знакомыхъ и вездѣ разсказывать ея исторію, которая весьма не многимъ была извѣстна. Вотъ, по сущей справедливости теченіе всего дѣла, съ которымъ Госпожа Семетъ не можетъ не согласиться. Для предупреждения всѣхъ новыхъ укоризнъ со стороны матери, дѣвица Семетъ охотно сознается, что она отъ природы не много вспыльчива, и что при ссорахъ съ нею она не всегда могла воздерживать себя въ границахъ умѣренности и почтенія, которымъ дѣти обязаны матери, какова бы она ни была. — И какое время выбрала Госпожа Семетъ для наказанія ея поведенія, которое она прежде сама одобряла? Не толи, когда дочь ея перемѣнила образъ жизни, ибо она прекратила сов-
