рому смышлены: и всего того добраго примѣчати, и внимати; или чего не знаетъ, и не умѣетъ о томъ спрашиватися вѣжливо и ласково и кто что добренко скажетъ[1], и на томъ бити челомъ; и, пришедъ на подворье, то все мужу пересказати на покоѣ[2]. Съ такими то съ добрыми женами пригоже сходитися: не ѣствы и питія дѣля[3], но добрыя бесѣды и науку для; да внимати то въ прокъ себѣ; а не пересмѣхати ни въ чемъ[4], и не переговаривати ни о комъ; и спросятъ о чемъ про кого, и учнутъ ума пытати: ино отвѣчати—не вѣдаю я того, ничего не слыхала и не знаю, и сама не о надобномъ не спрашиваю; ни о княгиняхъ ни о боярыняхъ, ни о судахъ[5] не пересужаю[6].
А у жены бы отнюдь, ни какоже, ни которыми дѣлы, піяное питіе не было: ни медъ, ни вино, ни пиво, ни гости-