раеши на голову его. И дѣтеи и слугъ своихъ такожъ научаи: аще видиши братне согрѣшеніе, и не извѣстиши, и не облечиши его о семъ на единѣ, по семъ въ посмѣхъ и во укоризну положиши то, и будеши яко язычникъ и мытарь, и грѣху его причастенъ будеши. Аще увѣдаеши[1] братне какое согрѣшеніе[2] и всякое ненадобное дѣло извѣстно, и о семъ на единѣ въ таи возвѣсти ему съ любовію; аще послушаетъ тебя, и перестанетъ отъ таковаго неподобнаго дѣла,—то спаслъ еси душу брата своего, и отъ Бога за се мзду восприимеши. Аще не пріиметъ твоего словеси, и еще въ ненависть положитъ: и ты свободенъ того грѣха, а онъ самъ о себѣ отвѣтъ дастъ предъ Богомъ. И видя Богъ добрая дѣла ваша и мудрое смирѣніе, и благоразсудное наказаніе, и Бога ради терпѣніе, и подастъ богатую милость, и грѣхомъ свободу, и жизнь вѣчную. Писано о томъ въ двадесятъ четвертои[3] главѣ.
По вся дни мужа[6] спрашивалася и совѣтовала о всякомъ обидѣ, и воспоминала, что надобѣ[7]. А въ гости ходити, и къ себѣ звати, и ссылатися съ кѣмъ мужъ велитъ; а
