темъ[1] напрасно не нанесъ; а гости и гостьи помежъ себя побранятся, ино ихъ унимати добродѣтелью: а кто неустроенъ, ино бережно его спровадити ко двору своему, отнюдь отъ брани беречи всякого. Съ любовію и съ благодареніемъ, напоивъ и накормивъ честно отпустити, ино Богу въ даръ, а добрымъ людемъ въ честь. А нищимъ такожъ въ милость и въ благодареніе; а себѣ отъ Бога мзда, а отъ людеи добрая слава. А въ монастырехъ кормя, или по родителехъ память: такожъ творити, кормити, и поити и милостыня давати, елика сила, за здравіе и за упокои. Аще кто накормитъ, и напоитъ и одаритъ, а послѣ обещеститъ, и излаетъ или осудитъ и пересмѣетъ, или за очи переговоритъ, или мѣстомъ обезчеститъ, или не накормивъ, да излаетъ и ударитъ, да сошлетъ съ двора, или слуги кого обезчестятъ: и того[2] столъ или пиръ бѣсомъ на утѣху, а Богу на гнѣвъ, а людемъ на позоръ, и на гнѣвъ и на вражду, а обесчещенымъ[3] на срамъ и на оскорбленіе. А безумному тому государю или государыне и слугамъ отъ Бога грѣхъ, а отъ людеи укоризна и вражда, а отъ убогихъ клятва, а не благословеніе. Аще кого и не покормити, ино тихонко отмолвити, и не излаявъ, и не ударя, и не обесчестивъ[4], отпустити и вѣжливо отказати; а поидетъ кто со двора ропщучи государевымъ недозоромъ или государининымъ, ино вѣжливои слуга[5] гостю разговарити: неподиви, господине, на многихъ людяхъ государемъ нашимъ, не поспѣли тебя уподчивати, и они тебѣ впредь челомъ бьютъ, а ты на нихъ нынѣ не по-
