уверенная подпись:
Конно-медный Александр II в трепанном чугунном мыле бакенбард, в конном строю, раздраженно косился на художественное произведение Лебідя-Юрчика, и ласково — на лампу-царевну. Со стены на бумажки глядел в ужасе чиновник со Станиславом на шее — предок Василисы, писанный маслом. В зеленом свете мягко блестели корешки Гончарова и Достоевского и мощным строем стоял золото-черный конно-гвардеец Брокгауз-Ефрон. Уют.
5%-й прочно спрятан в тайнике под обоями. Там же 15 Катеринок, 9 Петров, 10 Николаев I-х, 3 бриллиантовых кольца, брошь, Анна и 2 Станислава.
В тайнике № 2 — 20 Катеринок, 10 Петров, 25 серебряных ложек, золотые часы с цепью, 3 портсигара («Дорогому сослуживцу», хоть Василиса и не курил), 50 золотых десяток, солонки, футляр с серебром на 6 персон и серебряное ситечко (большой тайник в дровяном сарае, два шага от двери прямо, шаг влево, шаг от меловой метки на бревне стены. Все в ящиках эйнемовского печенья, в клеенке, просмоленные швы, два аршина глубины).
Третий тайник — чердак: две четверти от трубы на северо-восток под балкой в глине: щипцы сахарные, 183 золотых десятки, на 25.000 процентных бумаг.
Лебідь-Юрчик — на текущие расходы.
Василиса оглянулся, как всегда делал, когда считал деньги, и стал слюнить крап. Лицо его стало боговдохновенным. Потом он неожиданно побледнел.
— Фальшування, фальшування, — злобно заворчал он, качая головой, — вот горе-то. А?
Голубые глаза Василисы убойно опечалились. В третьем десятке — раз. В четвертом десятке — две, в девятом — под ряд три бумажки несомненно таких, за которые Лебідь-Юрчик угрожает тюрьмой. Всего 113 бумажек и, извольте видеть, на восьми явные признаки
