откланялся всѣмъ; но и во время представленія онъ нѣсколько разъ выходилъ на балкомъ и кланялся народу, во все время не перестававшему кричать „ура“. Къ высочайшему столу, кромѣ членовъ свиты, приглашены были только губернаторъ и Портнягинъ. Послѣ обѣда, Государь вмѣстѣ съ губернаторомъ объѣхалъ нѣсколько улицъ при звонѣ колоколовъ и неумолкаемомъ „ура“. Городъ между тѣмъ опять освѣтился тысячами плошекъ. Вечеръ и ночь были проведены такъ-же, какъ и наканунѣ. Государь посвятилъ нѣкоторое время кабинетнымъ занятіямъ. Въ 10 часовъ вечера все смолкло.
2-е число Государь посвятилъ обозрѣнію казенныхъ и общественныхъ учрежденій города и Мотовилихинскаго завода. Онъ началъ объѣздъ вмѣстѣ съ губернаторомъ съ 7 часовъ утра. Объѣхавъ нѣкоторыя казенныя заведенія, онъ посѣтилъ домъ губернатора, стоявшій тогда еще на Петропавловской площади. Пробывъ здѣсь съ полчаса, Государь поѣхалъ въ тюремный замокъ. Здѣсь арестанты были выстроены въ шеренгу. Государь каждаго арестанта спрашивалъ, за какое преступленіе онъ содержится; каждый старался въ немногихъ, но сильныхъ словахъ высказать свои страданія и невинность. Только одинъ арестантъ палъ въ ноги Государю и чистосердечно сознался въ кражѣ. Государь велѣлъ ему встать и сказалъ: „Богъ тебя проститъ; прикажите уволить его отсюда въ его мѣсто жительства; онъ одинъ оказался виноватымъ, а виноватому съ правыми быть вмѣстѣ нельзя; правымъ же объявите, чтобы защищали себя законнымъ образомъ“. Узнавъ затѣмъ, что въ тюрьмѣ содержится одинъ убійца, чрезъ двѣ недѣли послѣ свадьбы, бритвой зарѣзавшій свою жену, Государь повелѣлъ облегчить, сколько можно, участь несчастнаго, котораго и сослали въ Соликамскій монастырь на покаяніе. Такую же милость Государь оказалъ узнанному имъ въ тюремной больницѣ князю Имеретинскому Пхейдзе, который слѣдовалъ въ Сибирь, по приговору главнокомандующаго кавказской арміей, генерала Ермолова; Алек-
