Но матросъ не повернулся; онъ вытянулъ руки надъ головой, потянулся, громко зѣвнулъ и медленно поплелся обратно въ трюмъ.
Черезъ нѣсколько минуть мы окончили нагрузку лодки, и я спустилъ ее на воду. Когда я помогалъ Модъ спускаться въ лодку, мнѣ пришлось обнять ее; я чуть не крикнулъ: — я люблю васъ, я люблю васъ! — Дѣйствительно, Гёмфри Ванъ-Вейденъ былъ наконецъ влюбленъ, подумалъ я, когда ея пальцы сжали мою руку. Я держался одной рукой за бортъ, а другою спускалъ ее въ лодку; для этого нужна была порядочная сила, которой у меня не было еще нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ.
Когда ея ноги коснулись дна лодки, я пустилъ ея руку и затѣмъ самъ вскочилъ въ лодку. Я никогда не гребъ въ своей жизни, но я вставилъ весла и съ большими усиліями отъѣхалъ отъ Призрака. Затѣмъ я сталъ ставить парусъ. Я много разъ видѣлъ, какъ это дѣлали охотники и рулевые, но самому мнѣ пришлось это дѣлать въ первый разъ. То, на что имъ требовалось двѣ минуты, взяло у меня минуть двадцать, но въ концѣ-концовъ я все таки парусъ поставилъ и, взявши въ руки правильное весло, направилъ лодку по вѣтру.
— Тамъ лежитъ Японія, — сказалъ я, — прямо противъ насъ.
— Гёмфри Ванъ-Вейденъ, — сказала она, — вы очень мужественный человѣкъ.
— Нѣтъ, — отвѣтилъ я, — Это вы мужественная женщина.
Мы обернулись, движимые однимъ и тѣмъ же чувствомъ, и въ послѣдній разъ взглянули на
