они распространялись только на тех лиц, которые участвовали в данном отношении. Но те общие нормы, которые они формулировали по этому поводу, имели обязательную силу для всех[1]. Окончательное решение вопроса о том, в какой мере содержались в данном рескрипте или декрете общие юридические положения, или же только отражалась особенность случая, было предоставлено юриспруденции и практике[2].
Римские принципы относительно законодательной власти не согласовались с германским государственным строем. В Германии никогда не существовало ни народного суверенитета, как в республиканском Риме, ни деспотической власти монарха, как в юстиниановой империи[3].
В средневековой германской империи законодательную власть имел император совместно с имперским сеймом. Наряду с ними приобрели право издавать законы князья и имперские города. В широких размерах существовала и автономия, т. е.
- ↑ Императорские указы вносились в регистрационные книги — commentarii, которые велись для каждого года отдельно и сохранялись в императорском архиве. Отсюда главным образом и черпался нужный материал. См. Breslau в Zeitschrift für Rechtsgeschichte, n. F., т. 6, стр. 242.
- ↑ L. 1, § 1 и § 2. D. de const. principum. 1. 4. Неуверенность в праве и недобросовестное толкование рескриптов представляли опасность, которую легко было предвидеть. Некоторые императоры противодействовали этому и старались ограничить законную силу рескриптов. l. 2. С. de legibus. 1. 14. Полного успеха такое самоограничение не имело. См., впрочем, Savigny, т. 1, стр. 128. Mommsen в Zeitschrift der Savignystift., rom. Abtheilung, т. 12, стр. 256.
- ↑ Savigny, т. 1, стр. 164, находит, „что немецкие юристы совершенно произвольно то признают предписания относительно источников права, содержащиеся в римском праве, то молчаливо обходят их“. Он высказывается в том смысле, что римские предписания относительно источников права, как относящиеся к государственному праву, вообще не реципированы. Но не доказано предположение, из которого исходит Савиньи, что вообще все, относящееся до государственного права, не реципировано, ср. выше § 4, прим. 5. И немецкая практика никогда не сомневалась в том, что многочисленные нормы римского права, касающиеся источников права, реципированы. Вопрос здесь решается не иначе, как и относительно гражданского права: те нормы, которые были несовместимы с германским юридическим воззрением, не были реципированы, и, наоборот, перешли в общегерманское право те, которые имели с этим воззрением точки соприкосновения.
