Егорка разсказывалъ дѣвкамъ сказку. Играя простоватымъ веснушчатымъ лицомъ, поминутно встряхивая пышными рыжими кудрями, онъ тянулъ тономъ былиннаго пѣвца:
— Ну, опосля того, само собой, и сдѣлался Иванъ-дуракъ царемъ. И сдѣлался царемъ, и царствуетъ. День царствуетъ, два царствуетъ... всего у него вдосталь... И скучно стало новому царю. Стало ему скучно, тоскливо, снялъ онъ съ себя царскія бармы-одежды, въ сундукъ велѣлъ спрятать, и поѣхалъ въ поле работать... По прежнему, по старому, крестьянствовать. Работаетъ царь, а министры ему: «Что ты, дуракъ, страмишься, вѣдь ты царь?...» А Иванъ говоритъ: «Ну что-жъ, — говоритъ, — что царь!.. И царю, — слышь, — жрать надо». «Да ежели, — говорятъ это министры ему, — ежели ты, будучи царь, работаешь — намъ что-жъ дѣлать?»
А онъ: «Идите, — говоритъ, наземъ возить»... Ха-ха-ха!... Хорошо. Стали министры наземъ возить... И пришло въ дураковомъ царствѣ не житье, а масленица: сытно, привольно... Стало жить привольно, и позавидовалъ имъ дьяволъ. Позавидовалъ и говоритъ своимъ сатанятамъ: «Я, — говоритъ, — разрушу имъ все благополучье... Для меня это нѣтъ ничто... плевое дѣло...» Вышелъ сейчасъ изъ таръ-тарары, вдарился о-земь и обратился славнымъ и знатнымъ генераломъ. Обратился генераломъ и прямо къ Иванъ-Царю на юдіенцію: «Я, — говоритъ, — долженъ тебѣ армію собрать, потому — какой ты есть царь на
Егорка рассказывал девкам сказку. Играя простоватым веснушчатым лицом, поминутно встряхивая пышными рыжими кудрями, он тянул тоном былинного певца:
— Ну, опосля того, само собой, и сделался Иван-дурак царем. И сделался царем, и царствует. День царствует, два царствует... всего у него вдосталь... И скучно стало новому царю. Стало ему скучно, тоскливо, снял он с себя царские бармы-одежды, в сундук велел спрятать, и поехал в поле работать... По-прежнему, по-старому, крестьянствовать. Работает царь, а министры ему: «Что ты, дурак, страмишься, ведь ты царь?...» А Иван говорит: «Ну что ж, — говорит, — что царь!.. И царю, — слышь, — жрать надо». «Да ежели, — говорят это министры ему, — ежели ты, будучи царь, работаешь — нам что ж делать?»
А он: «Идите, — говорит, назём[1] возить»... Ха-ха-ха!... Хорошо. Стали министры назём возить... И пришло в дураковом царстве не житьё, а масленица: сытно, привольно... Стало жить привольно, и позавидовал им дьявол. Позавидовал и говорит своим сатанятам: «Я, — говорит, — разрушу им всё благополучье... Для меня это нет ничто... плёвое дело...» Вышел сейчас из тар-тарары, вдарился оземь и обратился славным и знатным генералом. Обратился генералом и прямо к Иван-Царю на юдиенцию: «Я, — говорит, — должен тебе армию собрать, потому — какой ты есть царь на
- ↑ Назём (рег.) — навоз. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
