скрывалъ за собой источникъ храпа. Илья Ивановичъ громко икнулъ, швырнулъ откуда-то взявшуюся подъ ногами кошку, причемъ гулко ударилъ сапогомъ въ дверь и сталъ снимать суконную шубу.
Храпъ прекратился, пологъ раздвинулся, и въ полумракѣ обрисовалась высокая женская фигура въ одной рубашкѣ, съ выбившимися изъ-подъ головного платка прядями волосъ. Фигура эта долго стояла на одномъ мѣстѣ, безцеремонно почесываясь и передергивая плечами. Наконецъ, накинула она черезъ голову юбку, поправила обѣими руками платокъ и, громко зѣвнувъ, зашлепала босыми ногами по направленію къ столу, надъ которымъ висѣла стеклянная лампа съ закопченнымъ жестянымъ кругомъ. Нащупавъ спички, она чиркнула; вспыхнулъ синеватый огонекъ, зашипѣлъ, затрещалъ, разливая ѣдкій запахъ горящей сѣры, и изба озарилась слабымъ мерцающимъ свѣтомъ, который, дрожа и подпрыгивая, побѣжалъ по угламъ за поспѣшно удалявшимися тѣнями.
— Одна, что-ль? — сердито пробасилъ Илья Ивановичъ, бросивъ на лавку шубу съ шапкой и одергивая выбившуюся изъ-подъ пояса самотканную рубашку.
— А то съ кѣмъ же? — отвѣтила фигура, оказавшаяся молодой еще женщиной съ заспаннымъ лицомъ и какими-то удивленными глазами. Это была Васена, жена Василія, старшаго сына.
скрывал за собой источник храпа. Илья Иванович громко икнул, швырнул откуда-то взявшуюся под ногами кошку, причём гулко ударил сапогом в дверь, и стал снимать суконную шубу.
Храп прекратился, полог раздвинулся, и в полумраке обрисовалась высокая женская фигура в одной рубашке, с выбившимися из-под головного платка прядями волос. Фигура эта долго стояла на одном месте, бесцеремонно почёсываясь и передёргивая плечами. Наконец, накинула она через голову юбку, поправила обеими руками платок и, громко зевнув, зашлёпала босыми ногами по направлению к столу, над которым висела стеклянная лампа с закопчённым жестяным кругом. Нащупав спички, она чиркнула; вспыхнул синеватый огонёк, зашипел, затрещал, разливая едкий запах горящей серы, и изба озарилась слабым мерцающим светом, который, дрожа и подпрыгивая, побежал по углам за поспешно удалявшимися тенями.
— Одна, что ль? — сердито пробасил Илья Иванович, бросив на лавку шубу с шапкой и одёргивая выбившуюся из-под пояса самотканную рубашку.
— А то с кем же? — ответила фигура, оказавшаяся молодой ещё женщиной с заспанным лицом и какими-то удивлёнными глазами. Это была Васёна, жена Василия, старшего сына.
