Пообѣдали. Ребятишки поспѣшили на улицу; самъ Макарушкинъ, все еще угрюмый, потянулся въ спальню.
— Объ чемъ же еще-то пишетъ братецъ? — не вытерпѣла, наконецъ, Яковлевна.
— Да такъ... разное... Поклоны больше. Старики, слышь, не будутъ довольны, коль отойдете на выдѣлъ.
— Ишь!.. Co стариками жить-то? Все равно десятый годъ ужъ на отшибѣ-то живемъ. Пріѣлись къ острогу — каки мы мужики?.. Сердиты будутъ!.. Какъ же? Подари-ка семь-то, вотъ, сотъ, — тогда не разсердятся! — а самъ оставайся безъ дома...
Баба говорила сердито, ворчливо. Макарушкинъ слушалъ ее съ видомъ усталаго равнодушія; потомъ возразилъ:
— Да еще ка-бы пришлось души-то продавать? Гляди, себѣ понадобятся...
— Что такъ?
— Съ должности грозятся прогнать...
Яковлевна поблѣднѣла, вся затряслась.
— Господи, Владычица міра!.. Да что ты, Митричъ, говоришь-то? — И въ голосѣ ея уже дрожали слезы.
Макарушкинъ хотѣлъ отвѣтить женѣ тѣмъ же равнодушнымъ тономъ, но неожиданно для себя поблѣднѣлъ, выкрикнулъ:
— Чортъ ихъ разберетъ тамъ! Нагораздило ребятишекъ по камерамъ насажать, a я виноватъ!..
Пообедали. Ребятишки поспешили на улицу; сам Макарушкин, всё ещё угрюмый, потянулся в спальню.
— Об чём же ещё-то пишет братец? — не вытерпела, наконец, Яковлевна.
— Да так... разное... Поклоны больше. Старики, слышь, не будут довольны, коль отойдёте на выдел.
— Ишь!.. Co стариками жить-то? Всё равно десятый год уж на отшибе-то живём. Приелись к острогу — каки мы мужики?.. Сердиты будут!.. Как же? Подари-ка семь-то, вот, сот, — тогда не рассердятся! — а сам оставайся без дома...
Баба говорила сердито, ворчливо. Макарушкин слушал её с видом усталого равнодушия; потом возразил:
— Да ещё кабы пришлось души-то продавать? Гляди, себе понадобятся...
— Что так?
— С должности грозятся прогнать...
Яковлевна побледнела, вся затряслась.
— Господи, Владычица мира!.. Да что ты, Митрич, говоришь-то? — И в голосе её уже дрожали слёзы.
Макарушкин хотел ответить жене тем же равнодушным тоном, но неожиданно для себя побледнел, выкрикнул:
— Чёрт их разберёт там! Нагораздило ребятишек по камерам насажать, a я виноват!..
