— Все Гараська?
— Онъ! Онъ, раззоритель! Приставъ всѣ дѣла на него возложилъ... Диктаторъ онъ у насъ... выше Бога и царя!.. Вы не слыхали, какъ со мной онъ поступилъ?..
Разумѣется, мы не слыхали.
— Какъ же!.. Въ газетахъ было пропечатано. Пришла ему фанаберія обыскъ у меня учинить. Пятьдесятъ шесть лѣтъ мнѣ, служебный юбилей праздновалъ — и вдругъ... на! Ворвались, кричатъ «обыскъ!»
— Бумагу покажи, распоряженье начальства, — говорю. Онъ кулакъ къ носу подноситъ, рычитъ: «вотъ бумага!..»
— Ахъ ты, — говорю, — дерзкая твоя харя! Отъ начальника округа въ чинѣ статскаго совѣтника, Ѳедора Петровича Рублева, хлѣбом-солью почтенъ!.. Чиновникъ я, въ чинѣ коллежскаго... Присягу два разъ принималъ! А ты кто?.. Много я наговорилъ съ раздраженья, покуда они ломали все, да шарили. Ничего не нашли — досадно имъ стало. Кричитъ Гараська казакамъ: «Вяжи его, стараго чорта, волоки на снѣгъ!» Выволокли, по снѣгу тащатъ... Кричу я... Слышу, народъ подходитъ.
— Что вы надъ старымъ человѣкомъ измываетесь?.. Бросили меня, кинулись разгонять. Насилу уползъ. Съ тѣхъ поръ это, вотъ, мѣсто... ло-омитъ!.. Мази бы какой, господинъ докторъ!..
Въ окно, крадучись, заглянулъ солнечный лучъ. Ласково лизнулъ онъ косякъ, легъ золотой
— Всё Гараська?
— Он! Он, разоритель! Пристав все дела на него возложил... Диктатор он у нас... выше Бога и царя!.. Вы не слыхали, как со мной он поступил?..
Разумеется, мы не слыхали.
— Как же!.. В газетах было пропечатано. Пришла ему фанаберия обыск у меня учинить. Пятьдесят шесть лет мне, служебный юбилей праздновал — и вдруг... на! Ворвались, кричат «обыск!»
— Бумагу покажи, распоряженье начальства, — говорю. Он кулак к носу подносит, рычит: «вот бумага!..»
— Ах ты, — говорю, — дерзкая твоя харя! От начальника округа в чине статского советника, Фёдора Петровича Рублёва, хлебом-солью почтен!.. Чиновник я, в чине коллежского... Присягу два раз принимал! А ты кто?.. — Много я наговорил с раздраженья, покуда они ломали всё, да шарили. Ничего не нашли — досадно им стало. Кричит Гараська казакам: «Вяжи его, старого чёрта, волоки на снег!» Выволокли, по снегу тащат... Кричу я... Слышу, народ подходит.
— Что вы над старым человеком измываетесь?.. — Бросили меня, кинулись разгонять. Насилу уполз. С тех пор это, вот, место... ло-омит!.. Мази бы какой, господин доктор!..
В окно, крадучись, заглянул солнечный луч. Ласково лизнул он косяк, лёг золотой
