мѣсто внизъ лицомъ, плачу. Барышня въ уголъ присѣла... Да такъ-то мы всю ночь... Утромъ сторожъ пришелъ, перетащили все въ сторожевскую. Авось ироды нечестивые отъ храма Божія не будутъ стрѣлять: иконъ святыхъ, креста Господня постыдятся.
Власьевна подала самоваръ.
Докторъ прописалъ Марьѣ Васильевнѣ немедленный отъѣздъ. Учительница повеселѣла. Въ темныхъ глазахъ ея мелькали порой прежнія блесточки. Она, для виду, отговаривалась экзаменами, но врачебное свидѣтельство взяла съ охотой. Вскорѣ между нами было рѣшено, что Марья Васильевна поѣдетъ въ городъ сегодня же, вмѣстѣ со мной и тамъ заручится отпускнымъ билетомъ. Послѣ такого рѣшенія какъ-то легче стало на душѣ, и мы повели опять злободневный разговоръ. Тупой Гараська съ непонятной силой приковалъ къ себѣ наши мысли и чувства.
Пришелъ почтовый смотритель Филиппычъ, мой старый пріятель.
— A я, — разсказывалъ Филиппычъ о причинѣ своего прихода, — радъ очень... Давно въ Лапотномъ живыхъ людей не видно... Подъѣхалъ ямщикъ, — спрашиваю:
— Кого привезъ?
— Такихъ-то и такихъ-то.
— Дай, думаю, «сбѣгаю». Вспомнили насъ, плѣненныхъ, въ день Свѣтлаго Праздника!.. A у насъ: и-и!.. Завяжи глаза, да бѣги!..
место вниз лицом, плачу. Барышня в угол присела... Да так-то мы всю ночь... Утром сторож пришёл, перетащили всё в сторожовскую. Авось ироды нечестивые от храма Божия не будут стрелять: икон святых, креста Господня постыдятся.
Власьевна подала самовар.
Доктор прописал Марье Васильевне немедленный отъезд. Учительница повеселела. В тёмных глазах её мелькали порой прежние блёсточки. Она, для виду, отговаривалась экзаменами, но врачебное свидетельство взяла с охотой. Вскоре между нами было решено, что Марья Васильевна поедет в город сегодня же, вместе со мной, и там заручится отпускным билетом. После такого решения как-то легче стало на душе, и мы повели опять злободневный разговор. Тупой Гараська с непонятной силой приковал к себе наши мысли и чувства.
Пришёл почтовый смотритель Филиппыч, мой старый приятель.
— A я, — рассказывал Филиппыч о причине своего прихода, — рад очень... Давно в Лапотном живых людей не видно... Подъехал ямщик, — спрашиваю:
— Кого привёз?
— Таких-то и таких-то.
— Дай, думаю, «сбегаю». Вспомнили нас, пленённых, в день Светлого Праздника!.. A у нас: и-и!.. Завяжи глаза, да беги!..
