— Какъ знаете! А мы пo правиламъ святыхъ отецъ: ну-ка, Ѳеофанъ — отецъ Ѳеодоритъ велитъ повторить!..
Батюшки выпили еще. Закусили и снова выпили. Подвыпившіе, они болтали безъ умолку. Отецъ Порфирій разсказывалъ анекдоты и случаи. Матушки хохотали до одури. Хохотали и дѣти, наблюдавшія гостей изъ дѣтской комнаты.
Послѣ выпивки и закуски пили чай, подслащенный «мадерцемъ», потомъ снова выпивали по рюмочкѣ.
Весенняя ночь успѣла уже окутать село чернымъ трауромъ. Въ открытыя окна лилась прохлада, и врывались звуки весенняго праздника. По улицѣ, почти подъ самыми поповскими окнами, прошла шумная ватага парней съ гармоникой. Гармоника надрывалась, стонала, и парни дикимъ, нестройнымъ хоромъ пѣли частушку. Отецъ Ѳеофанъ насторожился, насторожились и гости, всѣ какъ-то вразъ затихли, закручинились.
— Да, вотъ, что я хотѣлъ тебѣ замѣтить, отецъ Ѳеофанъ! — заговорилъ вдругъ серьезнымъ дѣловымъ басомъ отецъ Порфирій: — ты свой приходъ подтяни!
— Какъ?... что такое? — переспросилъ упавшимъ голосомъ отецъ Ѳеофанъ.
— Да что!.. такого, братъ, нахальства я нигдѣ не встрѣчалъ. На что мои зипуновцы — жохъ народъ, и то этого не услышишь отъ нихъ! Ѣдемъ мы съ матушкой... и вдругъ подъ самой телѣжкой, орутъ пѣсню: «у попа — слышишь
— Как знаете! А мы пo правилам святых отец: ну-ка, Феофан — отец Феодорит велит повторить!..
Батюшки выпили ещё. Закусили и снова выпили. Подвыпившие, они болтали без умолку. Отец Порфирий рассказывал анекдоты и случаи. Матушки хохотали до одури. Хохотали и дети, наблюдавшие гостей из детской комнаты.
После выпивки и закуски пили чай, подслащенный «мадерцем», потом снова выпивали по рюмочке.
Весенняя ночь успела уже окутать село чёрным трауром. В открытые окна лилась прохлада, и врывались звуки весеннего праздника. По улице, почти под самыми поповскими окнами, прошла шумная ватага парней с гармоникой. Гармоника надрывалась, стонала, и парни диким, нестройным хором пели частушку. Отец Феофан насторожился, насторожились и гости, все как-то враз затихли, закручинились.
— Да, вот, что я хотел тебе заметить, отец Феофан! — заговорил вдруг серьёзным деловым басом отец Порфирий: — ты свой приход подтяни!
— Как?... что такое? — переспросил упавшим голосом отец Феофан.
— Да что!.. такого, брат, нахальства я нигде не встречал. На что мои зипуновцы — жох народ, и то этого не услышишь от них! Едем мы с матушкой... и вдруг под самой тележкой, орут песню: «у попа — слышишь
