какъ-то въ разъ успокоилось. Лица парней просвѣтлѣли, приняли знакомое выраженіе: тупое, улыбающееся, добродушное.
Отцу Ѳеофану стало совсѣмъ неловко. Захотѣлось уйти отъ этихъ людей, забыть то, что было. Но какъ уйти, не сгладивъ неловкости? И помолчавъ, онъ сказалъ Устимкѣ:
— Ты у меня смотри, не смѣй хулить начальства!.. До станового дойдетъ, тебѣ же достанется. А ты, Нестеръ, будь поумнѣй...
— Д-ть, наше дѣло такое...
— Ну, то-то!.. Оставайтесь съ Господомъ.
— Покойной тебѣ ночи, батюшка!
Отецъ Ѳеофанъ круто повернулся на мѣстѣ и широкій, какъ большой колоколъ, отплылъ въ темноту.
Нѣкоторое время въ сараѣ было тихо, только фыркали за плетнемъ лошади, да капала изъ худой бочки вода. Было тихо и въ селѣ. Гдѣ-то далеко въ сторонѣ тявкала собака и пѣлъ сумасшедшій пѣтухъ. Тяжелыя дождевыя тучи на западѣ сгустились еще больше. Луна совсѣмъ спряталась и ночь, висѣвшая надъ селомъ, казалась смоляной. Отецъ Ѳеофанъ почувствовалъ усталость. Захотѣлось вдругъ спать. Отяжелѣли ноги, притупилось что-то въ головѣ, и только одна безпокойная мысль плескалась въ головѣ, какъ далекая отраженная волна:
— Въ моемъ приходѣ завелось это... въ моемъ приходѣ...
как-то враз успокоилось. Лица парней просветлели, приняли знакомое выражение: тупое, улыбающееся, добродушное.
Отцу Феофану стало совсем неловко. Захотелось уйти от этих людей, забыть то, что было. Но как уйти, не сгладив неловкости? И помолчав, он сказал Устимке:
— Ты у меня смотри, не смей хулить начальства!.. До станового дойдёт, тебе же достанется. А ты, Нестер, будь поумней...
— Д-ть, наше дело такое...
— Ну, то-то!.. Оставайтесь с Господом.
— Покойной тебе ночи, батюшка!
Отец Феофан круто повернулся на месте и широкий, как большой колокол, отплыл в темноту.
Некоторое время в сарае было тихо, только фыркали за плетнём лошади, да капала из худой бочки вода. Было тихо и в селе. Где-то далеко в стороне тявкала собака и пел сумасшедший петух. Тяжёлые дождевые тучи на западе сгустились ещё больше. Луна совсем спряталась и ночь, висевшая над селом, казалась смоляной. Отец Феофан почувствовал усталость. Захотелось вдруг спать. Отяжелели ноги, притупилось что-то в голове, и только одна беспокойная мысль плескалась в голове, как далёкая отражённая волна:
— В моём приходе завелось это... в моём приходе...
