Баритонъ, должно быть, очень чувствительно укололъ всѣхъ гостей учительницы. Въ комнатѣ поднялся такой гвалтъ и гулъ, что отецъ Ѳеофанъ не могъ ничего уразумѣть. Онъ выпрямился, расправилъ окоченѣвшіе члены, прошелся по луговинкѣ и, когда шумъ затихъ, снова приблизился къ окну, все еще не въ силахъ понять того, что слышалъ.
Говорили все о томъ же.
— Разумѣется, не все сразу, — гудѣлъ баритонъ; — моя мысль такова... Я поясню ее примѣромъ: декадентщину, какъ ругали сначала? У декадентовъ-де — формы да рифмы, а суть — белиберда.
— Это-жъ такъ и есть! — перебилъ женскій голосъ.
— Ну, да, — продолжалъ баритонъ, — было такъ... Декадентовъ ругали такъ же, какъ вы теперь нашу деревенскую частушку... Однако, впослѣдствіи стали появляться писатели, которые въ тѣ же формы и рифмы сумѣли влить содержаніе... Также и съ частушкой будетъ, подождите. Она ужъ тѣмъ хороша, что является результатомъ собственнаго творчества...
Человѣкъ съ широкой спиной засмѣялся.
— Хорошо творчество! — сказалъ онъ глухо, — не дальше, какъ въ прошлое воскресенье дѣвки въ Зипуновѣ распѣвали такую художественную тонкость:
|
Я сидѣла на заборѣ |
Баритон, должно быть, очень чувствительно уколол всех гостей учительницы. В комнате поднялся такой гвалт и гул, что отец Феофан не мог ничего уразуметь. Он выпрямился, расправил окоченевшие члены, прошёлся по луговинке и, когда шум затих, снова приблизился к окну, всё ещё не в силах понять того, что слышал.
Говорили всё о том же.
— Разумеется, не всё сразу, — гудел баритон; — моя мысль такова... Я поясню её примером: декадентщину, как ругали сначала? У декадентов-де — формы да рифмы, а суть — белиберда.
— Это ж так и есть! — перебил женский голос.
— Ну, да, — продолжал баритон, — было так... Декадентов ругали так же, как вы теперь нашу деревенскую частушку... Однако, впоследствии стали появляться писатели, которые в те же формы и рифмы сумели влить содержание... Так же и с частушкой будет, подождите. Она уж тем хороша, что является результатом собственного творчества...
Человек с широкой спиной засмеялся.
— Хорошо творчество! — сказал он глухо, — не дальше, как в прошлое воскресенье девки в Зипунове распевали такую художественную тонкость:
|
Я сидела на заборе |
