Привернувъ лампу съ зеленымъ абажуромъ, осторожно, почти крадучись, вышелъ онъ въ прихожую, нащупалъ посохъ, шляпу и неслышно выскользнулъ во дворъ, со двора на улицу.
Привернув лампу с зелёным абажуром, осторожно, почти крадучись, вышел он в прихожую, нащупал посох, шляпу и неслышно выскользнул во двор, со двора на улицу.
Теплый весенній вечеръ, влажный и задумчиво-предпраздничный окуталъ попа своими мягкими загадочными объятіями. Постоялъ онъ на крылечкѣ, оглядѣлся кругомъ и какъ-то вразъ успокоился.
— Бѣгай злаго — твори благо... — припомнилось заученное въ дѣтствѣ изреченіе. — О-о-хо-хо!..
Въ матовомъ полумракѣ чернѣли хмурыя крестьянскія постройки, пришибленныя, расползшіяся, словно кучи мусора. Во всемъ «порядкѣ» ни одного огонька.
— Съ курами ложатся, — думалъ попъ, — a все отъ скудости... Ни къ добру не привержены, ни къ худу... Вонъ у отца Порфирія, въ Зипуновѣ, тамъ народъ размышляющъ. Они, зипуновцы, хотя и замѣшаны были въ этомъ грѣхѣ... въ революціи, но съ ними говорить можно... есть возможность поученіе преподать, потому что — есть грѣхъ, есть и покаяніе... А эти, мои?.. Гдѣ бы нынѣ, подъ великій праздникъ, посидѣть, о словѣ Божьемъ поразмыслить — у нихъ: «га-асу не было»... И не тяготитъ ихъ ничто... безпечны. Какъ сказать имъ о Львѣ Толстомъ?.. Легче бисеръ разметать передъ свиньями...
Тёплый весенний вечер, влажный и задумчиво-предпраздничный, окутал попа своими мягкими загадочными объятиями. Постоял он на крылечке, огляделся кругом и как-то враз успокоился.
— Бегай злого — твори благо... — припомнилось заученное в детстве изречение. — О-о-хо-хо!..
В матовом полумраке чернели хмурые крестьянские постройки, пришибленные, расползшиеся, словно кучи мусора. Во всём «порядке» ни одного огонька.
— С курами ложатся, — думал поп, — a всё от скудости... Ни к добру не привержены, ни к худу... Вон у отца Порфирия, в Зипунове, там народ размышляющ. Они, зипуновцы, хотя и замешаны были в этом грехе... в революции, но с ними говорить можно... есть возможность поучение преподать, потому что — есть грех, есть и покаяние... А эти, мои?.. Где бы ныне, под великий праздник, посидеть, о слове Божьем поразмыслить — у них: «га-асу не было»... И не тяготит их ничто... беспечны. Как сказать им о Льве Толстом?.. Легче бисер разметать перед свиньями...
