— Что-й-то ты, родимый! — испугалась та, — ужъ чего худого не замыслилъ ли?
— Нѣтъ, тетушка, въ городъ уйду... Прощай...
— Богъ проститъ, соколикъ!.. Знаю... Что ужъ за житье?.. Только какъ же это ты безъ благословенья-то родительскаго? Дай-кось, я тебя перекрещу... Нѣтъ у тебя ро-ди-и-мой ма-а-тушки... — заголосила она тихонько.
Антонъ нагнулся къ бабѣ, та перекрестила его, поцѣловала трижды и поплелась къ себѣ, причитая жалкія слова.
Братья пошли въ землянку.
Михайла спросилъ:
— Неужто сейчасъ хочешь идти? Пропадешь...
— Пойду, Миша, — сказалъ Антонъ, надѣвая валенки и полушубокъ. — Доберусь до тетки Поли — семь верстъ не велика важность... Переночую, а завтра въ городъ.
— Може бы остался... — заговорилъ Михайла нерѣшительно. — На тятеньку глядѣть жалость... Прискорбно ему все это...
Антонъ сказалъ:
— Мнѣ въ тыщу разъ прискорбнѣй... Что дѣлать?.. все равно — не нынче-завтра, а уходить надо... Не житье, видно, мнѣ въ мужикахъ-то... Прощай, братъ, Миша, прощай!..
Братья обнялись.
Михайла досталъ изъ кармана что-то завернутое въ бумагу и сунулъ въ руку Антону.
— Что-й-то ты, родимый! — испугалась та, — уж чего худого не замыслил ли?
— Нет, тётушка, в город уйду... Прощай...
— Бог простит, соколик!.. Знаю... Что уж за житьё?.. Только как же это ты без благословенья-то родительского? Дай-кось, я тебя перекрещу... Нет у тебя ро-ди-и-мой ма-а-тушки... — заголосила она тихонько.
Антон нагнулся к бабе, та перекрестила его, поцеловала трижды и поплелась к себе, причитая жалкие слова.
Братья пошли в землянку.
Михайла спросил:
— Неужто сейчас хочешь идти? Пропадёшь...
— Пойду, Миша, — сказал Антон, надевая валенки и полушубок. — Доберусь до тётки Поли — семь вёрст не велика важность... Переночую, а завтра в город.
— Може бы остался... — заговорил Михайла нерешительно. — На тятеньку глядеть жалость... Прискорбно ему всё это...
Антон сказал:
— Мне в тыщу раз прискорбней... Что делать?.. всё равно — не нынче-завтра, а уходить надо... Не житьё, видно, мне в мужиках-то... Прощай, брат, Миша, прощай!..
Братья обнялись.
Михайла достал из кармана что-то завёрнутое в бумагу и сунул в руку Антону.
