кулаки. Неизвѣстно, что бы произошло, если бы Михайла не обратился порывисто къ нему:
— Антонъ, уйди!.. Уйди!..
— Уйди!.. Вонъ!.. — закричалъ Илья Ивановичъ не своимъ голосомъ.
Не то вздохъ, не то стонъ, или заглушенное рыданіе вырвалось изъ груди Антона, и онъ, пошатываясь, вышелъ изъ землянки. Толпа передъ нимъ разступилась. Сдѣлавъ два шага по направленію къ дому, онъ остановился, обвелъ мутнымъ взглядомъ освѣщенныя окна и, качнувъ рѣшительно головой, пошелъ прочь отъ двора, на дорогу. Безъ шапки, въ легкой поддевкѣ, въ голыхъ сапогахъ, шагалъ онъ цѣликомъ по снѣгу, не замѣчая ни разыгравшейся бури, ни снѣга, съ шипѣньемъ бьющаго въ глаза. Лицо его горѣло, въ ушахъ былъ звонъ, а кожа на головѣ саднила до того, что казалось, будто весь черепъ ободранъ...
Разбитый, шатаясь на ногахъ, вошелъ Илья Ивановичъ въ избу и грузно опустился на лавку.
Встревоженные семейной драмой гости стали благодарить за хлѣбъ-за соль и прощаться.
Бунтовъ сдѣлалъ было попытку уговорить гостей остаться, но безсильно махнулъ рукой и погрузился въ какой-то столбнякъ. Возбужденіе его мигомъ смѣнилось равнодушнымъ безсиліемъ.
кулаки. Неизвестно, что бы произошло, если бы Михайла не обратился порывисто к нему:
— Антон, уйди!.. Уйди!..
— Уйди!.. Вон!.. — закричал Илья Иванович не своим голосом.
Не то вздох, не то стон, или заглушённое рыдание вырвалось из груди Антона, и он, пошатываясь, вышел из землянки. Толпа перед ним расступилась. Сделав два шага по направлению к дому, он остановился, обвёл мутным взглядом освещённые окна и, качнув решительно головой, пошёл прочь от двора, на дорогу. Без шапки, в лёгкой поддёвке, в голых сапогах, шагал он целиком по снегу, не замечая ни разыгравшейся бури, ни снега, с шипеньем бьющего в глаза. Лицо его горело, в ушах был звон, а кожа на голове саднила до того, что казалось, будто весь череп ободран...
Разбитый, шатаясь на ногах, вошёл Илья Иванович в избу и грузно опустился на лавку.
Встревоженные семейной драмой гости стали благодарить за хлеб за соль и прощаться.
Бунтов сделал было попытку уговорить гостей остаться, но бессильно махнул рукой и погрузился в какой-то столбняк. Возбуждение его мигом сменилось равнодушным бессилием.
