панементъ гармоники широкой волной понеслась изъ подземелья наружу.
панемент гармоники широкой волной понеслась из подземелья наружу.
У Бунтова двора было много народу, несмотря на стужу и поднимавшуюся метель. Услыхавъ пѣсню, многіе кинулись къ землянкѣ глядѣть; у входа собралась толпа.
— А, чортъ васъ принесъ! — выругался Тимошка, оборвавши пѣсню, и пугнулъ любопытныхъ.
Толпа шарахнулась вразсыпную, и Бѣленькій захлопнулъ дверь.
— Вотъ еще, лѣшій какой выберется, — сказалъ онъ, садясь на мѣсто, — старика приведетъ... Скандалъ выйдетъ!..
Антонъ выпрямился.
— Мои гости! Я и отвѣчаю! — закричалъ онъ, ударивъ кулакомъ по дну кадушки. Кадушка звонко загудѣла.
— Вѣрно!.. Значитъ, выпьемъ! — обрадовался дружка и сталъ наливать еще по стакану.
Опасенія Тимошки сбылись. Одна изъ молодыхъ бабъ, отогнанныхъ Тимошкой, пробралась въ избу, поманила Васену и сказала ей торопливо на ухо:
— Ахъ, дѣвонька! Дѣла-то какія! У васъ въ выходѣ Тимошка Бѣленькій съ кѣмъ-то пьянствуетъ... Огонь развели!..
У Бунтова двора было много народу, несмотря на стужу и поднимавшуюся метель. Услыхав песню, многие кинулись к землянке глядеть; у входа собралась толпа.
— А, чёрт вас принёс! — выругался Тимошка, оборвавши песню, и пугнул любопытных.
Толпа шарахнулась врассыпную, и Беленький захлопнул дверь.
— Вот ещё, леший какой выберется, — сказал он, садясь на место, — старика приведёт... Скандал выйдет!..
Антон выпрямился.
— Мои гости! Я и отвечаю! — закричал он, ударив кулаком по дну кадушки. Кадушка звонко загудела.
— Верно!.. Значит, выпьем! — обрадовался дружка и стал наливать ещё по стакану.
Опасения Тимошки сбылись. Одна из молодых баб, отогнанных Тимошкой, пробралась в избу, поманила Васёну и сказала ей торопливо на ухо:
— Ах, девонька! Дела-то какие! У вас в выходе Тимошка Беленький с кем-то пьянствует... Огонь развели!..
