Пріятно видѣть, какъ наша литература мало по малу знокомится съ иностранцами. Карамзинъ переведенъ на трехъ языкахъ, Кантемира читаютъ съ большею пріятностію на французскомъ, нежели въ старой его одеждѣ, а Державина, подражая нашимъ переводчикамъ романовъ, успѣли уже перепортить. Г. Боргъ, какъ я увидѣлъ изъ вашего журнала, намѣренъ перевести всѣ знаменитыя стихотворенія русскихъ поэтовъ и съ тѣмъ преимуществомъ предъ прочими переводчиками, что онъ съ особенною точностью удерживаетъ красоты подлинника. Наконецъ, въ скоромъ времени покажется новая на нѣмецкомъ языкѣ книга „О древней россійской словесности“, изъ которой присылаю вамъ три пѣсни.
Для меня тѣмъ лестнѣе писать о ней, что я былъ свидѣтелемъ ея рожденія, если можно сказать; принялъ ее изъ родительскихъ рукъ. Авторъ сей книги, мой пріятель и притомъ сотоварищъ, воспитывался въ Россіи между русскими, знаетъ такъ хорошо нашъ языкъ, что часто, одушевленный порывами или Державина, или Жуковскаго, принимается за перо и довольно пріятно изъясняется стихами. Но писать къ вамъ безъ всякаго плана, слѣдуя одной только охотѣ, значитъ въ переводѣ наскучить вамъ до безконечности исписанными листами, отъ чего сохрани меня Боже и въ прозѣ, и въ стихахъ! Итакъ, скорѣе къ берегу, къ берегу?
Прочтите напередъ содержаніе этой, можетъ быть, для всякаго русскаго любопытной книги. Сочинитель говоритъ о веселомъ характерѣ великороссовъ, притомъ смѣшанномъ съ