все такъ и есть, какъ я говорю, то соблаговолите не мучить и не убивать меня, ради этихъ безсовѣстныхъ людей.
Пока дѣло разбиралось, Маркезе и Стекки узнали, что судья приказалъ пытать Мартеллино. Охваченные страхомъ, они разсуждали такъ: «Мы устроили плохую штуку: вытащили пріятеля изъ духовой печки, да бросили его въ огонь». Крайне озабоченные, отправились они къ своему хозяину и разсказали все, какъ было. Тотъ посмѣялся надъ этой исторіей, но всетаки повелъ ихъ къ нѣкоему Сандро Аголанти, который жилъ въ Тревизо и занималъ у подесты хорошую должность; послѣ обстоятельнаго разсказа хозяинъ съ обоими спутниками просилъ его сжалиться надъ несчастнымъ Мартеллино. Сандро, вдоволь посмѣявшись, отправился къ подестѣ и добился, что, не мѣшкая, послали за Мартеллино. Гонцы нашли его въ полномъ отчаяніи, стоявшимъ все еще въ рубашкѣ передъ судьею, который не хотѣлъ и слушать оправданій, а, напротивъ, питая особую ненависть къ флорентинцамъ, рѣшилъ его повѣсить и никакъ не хотѣлъ отпустить къ подестѣ; однако, въ концѣ концовъ, къ своему огорченію, судья долженъ былъ освободить его.
Очутившись передъ синьоромъ, Мартеллино разсказалъ ему все происшествіе по порядку и молилъ, какъ о величайшей милости, лишь позволить ему поскорѣе уйти: пока онъ въ этомъ городѣ, ему все кажется, что у него веревка на шеѣ. Подеста опять сталъ громко хохотать надъ случившимся; подарилъ всѣмъ троимъ по одеждѣ и отпустилъ ихъ. Такъ-то избавились они всѣ, паче чаянія, отъ громадной опасности и невредимые возвратились на родину.
