стойно любви, и притомъ понимаемъ въ этомъ гораздо глубже, чѣмъ юноши. Надежда же, которая меня побуждаетъ любить васъ, обожаемую столькими молодыми людьми, зиждется вотъ на чемъ. Мнѣ часто случалось видѣть, какъ женщины кушаютъ за ужиномъ лупины и лукъ-порей. Надо вамъ сказать, что въ пореѣ вкусна только луковица, а перо его не имѣетъ никакого вкуса; между тѣмъ вы держите порей за луковку, а кушаете, по какому-то странному извращенію аппетита, именно невкусное перо. Кто знаетъ, сударыня, быть можетъ, и при выборѣ обожателей вы поступаете подобнымъ же образомъ? А если это такъ, то я могъ разсчитывать, что вы изберете меня, а другихъ отвергнете!
Эти слова немножко устыдили даму и ея пріятельницъ.
— Докторъ, — сказала ему хозяйка, — вы остроумно проучили насъ за нашу попытку подтрунить надъ вами. Ваша любовь во всякомъ случаѣ дорога для меня, какъ любовь мудраго и почтеннаго человѣка, и я готова засвидѣтельствовать вамъ мое глубокое уваженіе всѣми способами, совмѣстимыми съ честью!
Докторъ всталъ, весело смѣясь поблагодарилъ ее и ушелъ.
Итакъ, дамы не разобрали, съ кѣмъ имѣютъ дѣло, вздумали поднять человѣка на смѣхъ, да не на такого напали; а вы, коли захотите быть умницами, сумѣете отъ этого уберечься.
Солнце склонялось къ закату, и жара спала, когда разсказы молодыхъ дамъ и трехъ молодыхъ людей были окончены. Тогда королева шутливо сказала имъ:
— Дорогія подруги! Сегодня, въ день моего правленія, мнѣ остается совершить еще одно дѣло — выбрать вамъ новую королеву, которая приметъ на себя заботы учредить, по своему усмотрѣнію, порядокъ на завтра и руководить имъ въ интересахъ общаго развлеченія. До ночи еще остается время, но лучше заблаговременно озаботиться, подготовить на завтра все, что заблагоразсудитъ предпринять новая королева. Я хочу установить обычаемъ, чтобы наши дни начинались съ вечера. Итакъ, во славу Того, Кѣмъ держится все живущее, и ради нашего вящшаго утѣшенія, королевская власть на слѣдующій день нередается нашей юной умницѣ Филоменѣ.
Сказавъ это, королева встала съ мѣста, сняла съ своей головы вѣнецъ, возложила его на голову Филомены и первая поклонилась ей, отдавая себя въ ея подданство, а вслѣдъ за нею воздали почетъ и другіе. Раскраснѣвшаяся отъ смущенія Филомена вспомнила, что говорила Пампинея, и чтобы не показаться передъ другими слишкомъ робкою, тутъ же подтвердила всѣ сдѣланныя тою распоряженія, утвердила всѣхъ въ прежнихъ должностяхъ и распорядилась, что должно быть изготовлено на слѣдущее утро и на ужинъ, а затѣмъ произнесла такую рѣчь:
— Дражайшія подруги! Конечно, Пампинея избрала меня королевою болѣе по своей любезности, чѣмъ ради моихъ достоинствъ, а потому я намѣрена въ выборѣ нашихъ установленій руководиться не однимъ только моимъ мнѣніемъ, но сообразоваться и съ вашими желаніями. Я разскажу вамъ въ немногихъ словахъ, что, по моему, слѣдовало бы намъ установить, чтобы вы могли обсудить все сами и сдѣлать измѣненія и поправки по вашему усмотрѣнію. Присматриваясь сегодня къ распоряженіямъ Пампинеи, я нашла ихъ вполнѣ похвальными и вѣрно направленными къ всеобщему удовольствію; поэтому, мнѣ кажется, нечего и
